В стае диких гусей был второй,
Он всегда вырывался вперед,
Гуси дико орали: «Встань в строй!»
И опять продолжали полет.
А однажды за Красной Горой,
Где тепло и уютно от тел,
Понял вдруг этот самый второй,
Что вторым больше быть не хотел:
Все равно — там и тут
Непременно убьют,
Потому что вторых узнают.
А кругом гоготали: «Герой!
Всех нас выстрелы ждут вдалеке.
Да пойми ты, что каждый второй
Обречен в косяке!»
Бой в Крыму: все в дыму, взят и Крым.
Дробь оставшихся не достает.
Каждый первый над каждым вторым
Непременные слезы прольет.
Мечут дробью стволы, как икрой,
Поубавилось сторожевых,
Пал вожак, только каждый второй
В этом деле остался в живых.
Это он, е-мое,
Стал на место свое,
Стал вперед, во главу, в острие.
Если счетом считать — сто на сто! —
И крои не крои — тот же крой:
«Каждый первый» не скажет никто,
Только — «каждый второй».
…Все мощнее машу: взмах — и крик
Начался и застыл в кадыке!
Там, внизу, всех нас — первых, вторых —
Злые псы подбирали в реке.
Может быть, оттого, пес побрал,
Я нарочно дразнил остальных
Что во «первых» я с жизнью играл,
И летать не хотел во «вторых»…
Впрочем, я — о гусях:
Гусь истек и иссяк —
Тот, который сбивал весь косяк.
И кого из себя ты не строй —
На спасение шансы малы:
Хоть он первый, хоть двадцать второй —
Попадет под стволы.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)