Начну с того, как по дороге вешней, Сверкающей и залитой водой, Вернулся я заметно повзрослевший И в то же время очень молодой. Себя на
Стихотворения поэта Ваншенкин Константин Яковлевич
Будь у меня любимый старший брат, Его советы слушал бы, робея, Его защите братской был бы рад До той поры, покуда я слабее. Будь
Блеск моря, и скрипы причала, И пляжей дневных теснота — Все это внезапно пропало, И сразу пришла темнота. Исчезли цветы и тропинки,- Лишь только
Туманы тают. Сырость легкая, И, ежась, вздрагивает сад. Росинки падают неловкие. Заборы влажные блестят. Еще лежит на травах изморось, Не шелохнется речки гладь. И
Сижу утрами с чашкой синей И носом чуть клюю. Промчались праздники. Отныне Жизнь входит в колею. Ложимся рано, словно дети. Глядит звезда в окно.
Эти крыши на закате, Эти окна, как в огне, Самой резкою печатью Отпечатаны во мне. Этот город под горою, Вечереющий вдали, Словно тонкою иглою
Знаменит городок Бесконечной стрелою бульвара, Целой уймой садов И осенним богатством базара. Хорошо в сентябре Вдруг услышать в предутренний холод, Как встает на заре
Жили рядом и вместе учились, И была наша дружба верна. Но едва только мы разлучились, Как сейчас же распалась она. Не поможет любая уловка,
Я вздрогнул: одноногий паренек Стоял внизу — уверенный и ловкий, На валенке единственном — конек, Прикрученный растрепанной веревкой. В нелепом положении своем Он выглядел
Пронзив меня холодным взглядом, Сержант торжественно изрек: — За опозданье — два наряда!..- И тихо тронул козырек. — Так то ж совсем не опозданье,
Комсомольские снились билеты Ребятишкам горластым не зря. Проходило последнее лето, И прощайте навек, лагеря. Но когда опускалась прохлада И пора было делать отбой, Выходил
Ты сладко спишь. Сквозь темные ресницы, Почти не означая ничего, Трепещущие слабые зарницы Сознания коснулись твоего. Ревет гроза, и молнии толпятся, Толкаются локтями в
Когда солдат походом утомлен, Под гром любой он может спать глубоко. Но слышит он сквозь самый крепкий сон Негромкий крик: «В ружье!» или: «Тревога!»
Лунный свет над равниной рассеян, Вдалеке ни села, ни огня. Я сейчас уезжаю на Север, Я спешу, извините меня. На холодных просторах великих, В
Мы помним факты и событья, С чем в жизни сталкивало нас, В них есть и поздние открытья, Что нам являются подчас. Но вдруг мы
На том же месте много раз Лопата землю здесь долбила. Могила каждая сейчас,- По сути, братская могила. И крест буквально на кресте, А коль
Средь высоких сосен подмосковных Дом стоит над речкою, и там, За окном, в одной из тихих комнат, Спит сейчас полярный капитан. Как обычно, снится
Расступается медленно мрак, На березах колышутся ветки. Тут стоял на пригорке барак, Верно, с первой еще пятилетки. Дверь распахнута настежь всегда. Сквозь нее открывается
…А у нас в городке светает. Ты любила такую пору. Сны предутренние витают. Впрочем, их позабудут скоро. Чуть колеблются листья клена, Липы высятся над
На зорьке юности туманной Как я ее боготворил! Фонарик новенький карманный Ее братишке подарил. Но был подарок неудачен — Он брата слишком восхищал И
Отважный мальчишка, исполненный сил, Услышал кукушку и громко спросил: -Кукушка, кукушка, а сколько мне лет?.. Двенадцать «ку-ку» прозвучало в ответ. Довольный ответом, он лег
Полк деревья валил для блиндажных накатов, Полк упрямо работал и ночью и днем. Мы пилили на пару с бывалым солдатом, Но у нас плоховато
Я заболел. И сразу канитель,- Известный врач, живущий по соседству, Сказал, что нужно срочно лечь в постель, Что у меня весьма больное сердце. А
Первый ливень над городом лупит, Тарахтит в водосточной трубе. «Ах, никто меня в мире не любит»,- Врет девчонка самой же себе. Брызги тучей стоят
Вновь ослеп от ночной пурги я, Шаг за шагом минуя падь. — Эй, хозяева дорогие, Разрешите заночевать!.. Так в Москве постучать — нелепость! Каждый
Р. Гамзатову Годы, прожитые с блеском! Мудрые признания! Неужели, дни веселья, Просто в бездну канете?.. Эти горы в свете резком — Как воспоминания. Эти
От затемненного вокзала, Рыданьем сердце леденя, Меня ты в бой не провожала,- Ты и не знала про меня. Там юность с юностью рассталась, На
Неизвестный художник давнишнего века — Может, был он известен, но в узком кругу — Написал на холстине портрет человека Так, что глаз от него
Право, странным кажется мне это,- На вопрос: «А сколько же вам лет?» Есть у всех готовые ответы — Выписки из метрик и анкет. Возраст
Бывает, в парке, в летний вечер, Заметишь нескольких девчат. Они идут тебе навстречу И что-то тихо говорят. Но вот тебя в листве зеленой Увидят
Гидростанция. Ночь. Полумрак. На флагштоке полощется флаг. Лишь в одном только зале светло, И по этой огромной палате Ходит женщина в белом халате, На
Не ожидала никак, Сон уже чувствуя в теле, Стоя с подушкой в руках Возле раскрытой постели. Сильно светила луна. Ярко белела рубаха. Он постучал
— Не так вы жили и живете,- Мне говорит один юнец,- Не так в любви, не так в работе, Не так в мечтаньях, наконец.
Мир отрочества угловатого. Полгода с лишним до войны, Два наших парня из девятого В девчонку были влюблены. Любовь бывает не у всякого, Но первая
Зимних сумерек тонкие краски Удивительно дороги мне. Сколько доброй, застенчивой ласки В осветившемся первом окне! Сколько легкой и радостной грусти, Так и рвущейся из
В сплошной осенней темноте, Когда густая ночь, как сажа, Я разберусь в любой черте Давно знакомого пейзажа. На полустанке поезд ждет, Чтоб увезти меня
Самая насущная забота Всякого труда и ремесла — Это, чтобы новая работа Лучше прежней сделана была. Но бывают в жизни неудачи, Вещи с незавидною
Зимний лес! От края и до края Он застыл смолистою стеной, Сердце беспокойное смущая Неправдоподобной тишиной. Он меня гнетет своим величьем, Полным отрешеньем от
Парашютные тонкие стропы На поляне лежат под сосной. Заросли партизанские тропы Переспелой малиной лесной. Нас дорога лишила покоя, Мы с тобою ночами не спим.
Мелькали дома и опушки, Дымился туман над водой. И мылся в гремящей теплушке Чуть свет лейтенант молодой. Он ждать не хотел остановки, Входя в
Он был зимой прекрасен, а весною Лишился он величья своего. И небо занялось голубизною Над серыми просторами его. Сползает снег в глубокие овраги, Под
Я люблю тебя, Жизнь, Что само по себе и не ново, Я люблю тебя, Жизнь, Я люблю тебя снова и снова. Вот уж окна
Сосновый дом, где ввек не сыщешь пыли, Где мама молода и нестрога И где на подоконниках застыли Столетников зеленые рога. Казалось, это горные бараны,
Меж бровями складка. Шарфик голубой. Трепетно и сладко Быть всегда с тобой. В час обыкновенный, Посредине дня, Вдруг пронзит мгновенной Радостью меня. Или ночью
Среди цветущей мать-и-мачехи, Среди пробившейся травы Учебник высшей математики И три девичьи головы. А в небе облако качается, И солнце льет свой ровный свет.
В реке умывшись перед сном, Спустилось солнце в долы. Не слышно шума за окном Давно закрытой школы. Ушла из школы детвора, Закончив стенгазету. И
Из далекого Клина Получил старшина Телеграмму, что сына Подарила жена. На поверку построен Весь личный состав. Старшина перед строем Соблюдает устав. Старшина вызывает По
В земле солдат намного больше, Чем на земле. Перед Москвой, над Волгой, в Польше, В кромешной мгле, Лежат дивизии лихие И корпуса. А сверху
Счастлив слышать женский смех, Гроз полночных канонаду, Счастлив видеть первый снег, Стройных сосен колоннаду. Я ценю свой прочный дом, Ясность мудрую в народе И
Поймав попутную машину И торопясь, пока светло, Везет в мешке кинокартину Мальчишка в дальнее село. Была авария в дороге, И он старательно, как все,