Из Макферсона Ужасна ночь, а я одна Здесь на вершине одинокой. Округ меня стихий война. В ущелиях горы высокой Я слышу ветров свист глухой.
Стихотворения поэта Веневитинов Дмитрий Владимирович
Скандинавская повесть Э л ь м о р Сложи меч тяжелый. Бессильной ли длани Владеть сим булатом, о мирный певец! Нам слава в боях,
Я чувствую, во мне горит Святое пламя вдохновенья, Но к темной цели дух парит… Кто мне укажет путь спасенья? Я вижу, жизнь передо мной
Стучат барабаны, Свисток заиграл; С дружиною бранной Мой друг поскакал! Он скачет, качает Большое копье… С ним сердце мое!.. Ах, что я не воин!
Дети солнечно-рыжего меда И коричнево-красной земли — Мы сквозь плоть в темноте проросли, И огню наша сродна природа. В звездном улье века и века
Я слышал, камены тебя воспитали, Дитя, засыпал ты под басенки их. Бессмертные дар свой тебе передали — И мы засыпаем на баснях твоих. Январь
Я молод, друг мой, в цвете лет, Но я изведал жизни море, И для меня уж тайны нет Ни в пылкой радости, ни в
Души невидимый хранитель, Услышь моление мое! Благослови мою обитель И стражем стань у врат ее, Да через мой порог смиренный Не прешагнет, как тать
Блажен, кому судьба вложила В уста высокий дар речей, Кому она сердца людей Волшебной силой покорила; Как Промефей, похитил он Источник жизни, дивный пламень
Известно мне: доступен гений Для гласа искренних сердец. К тебе, возвышенный певец, Взываю с жаром песнопений. Рассей на миг восторг святой, Раздумье творческого духа
Из Грессе В бесценный час уединенья, Когда пустынною тропой С живым восторгом упоенья Ты бродишь с милою мечтой В тени дубравы молчаливой,- Видал ли
1 Б а й р о н К тебе стремился я, страна очарований! Ты в блеске снилась мне, и ясный образ твой, В волшебные
Три участи в мире завидны, друзья. Счастливец, кто века судьбой управляет, В душе неразгаданной думы тая. Он сеет для жатвы, но жатв не сбирает:
На небе все цветы прекрасны. Все мило светят над землей, Все дышат горней красотой. Люблю я цвет лазури ясной: Он часто томностью пленял Мои
В вечерний час уединенья, Когда, свободный от трудов, Ты сердцем жаждешь вдохновенья, Гармоньи сладостной стихов, Читай, мечтай — пусть пред тобою Завеса времени падет,
В глухую степь земной дороги, Эмблемой райской красоты, Три розы бросили нам боги, Эдема лучшие цветы. Одна под небом Кашемира Цветет близ светлого ручья;
Пусть искатель гордой славы Жертвует покоем ей! Пусть летит он в бой кровавый За толпой богатырей! Но надменными венцами Не прельщен певец лесов: Я
Ты был отрыт в могиле пыльной, Любви глашатай вековой, И снова пыли ты могильной Завещан будешь, перстень мой. Но не любовь теперь тобой Благословила
Волшебница! Как сладко пела ты Про дивную страну очарованья, Про жаркую отчизну красоты! Как я любил твои воспоминанья, Как жадно я внимал словам твоим
Молю тебя, не мучь меня: Твой шум, твои рукоплесканья, Язык притворного огня, Бессмысленные восклицанья Противны, ненавистны мне. Поверь, привычки раб холодный, Не так, не
Италия, отчизна вдохновенья! Придет мой час, когда удастся мне Любить тебя с восторгом наслажденья, Как я люблю твой образ в светлом сне. Без горя
Оставь, о друг мой, ропот твой, Смири преступные волненья; Не ищет вчуже утешенья Душа, богатая собой. Не верь, чтоб люди разгоняли Сердец возвышенных печали.
Оставь меня, забудь меня! Тебя одну любил я в мире, Но я любил тебя как друг, Как любят звездочку в эфире, Как любят светлый
Спокойно дни мои цвели в долине жизни; Меня лелеяли веселие с мечтой. Мне мир фантазии был ясный край отчизны, Он привлекал меня знакомой красотой.
К тебе, о чистый Дух, источник вдохновенья, На крылиях любви несется мысль моя; Она затеряна в юдоли заточенья, И все зовет ее в небесные
«Что ты, Параша, так бледна?» — «Родная! домовой проклятый Меня звал нынче у окна. Весь в черном, как медведь лохматый, С усами, да какой
Не думы гордые вздымают Страстей исполненную грудь, Не волны невские мешают Душе усталой отдохнуть,- Когда я вдоль реки широкой Скитаюсь мрачный, одинокой И взор
Люби питомца вдохновенья И гордый ум пред ним склоняй; Но в чистой жажде наслажденья Не каждой арфе слух вверяй. Не много истинных пророков С
Друзья! настал и новый год! Забудьте старые печали, И скорби дни, и дни забот, И все, чем радость убивали; Но не забудьте ясных дней,
Друг Ты в жизни только расцветаешь, И ясен мир перед тобой,- Зачем же ты в душе младой Мечту коварную питаешь? Кто близок к двери
Так снова год, как тень, мелькнул, Сокрылся в сумрачную вечность И быстрым бегом упрекнул Мою ленивую беспечность. О, если б он меня опросил: «Где
«Валяй, ямщик, да говори, Далеко ль Новград?» — «Недалеко, Версты четыре или три. Вон видишь что-то там высоко, Как черный лес издалека…» — «Ну,
О жизнь, коварная сирена, Как сильно ты к себе влечешь! Ты из цветов блестящих вьешь Оковы гибельного плена. Ты кубок счастья подаешь И песни
О Феб! тебя ль дерзнем обманчивым назвать? Не твой ли быстрый взор умеет проникать До глубины сердец, где возникают мщенья И злобы бурные, но
Пять звезд увенчали чело вдохновенной: Поэзии дивной звезда, Звезда благодатная милой надежды, Звезда беззакатной любви, Звезда лучезарная искренней дружбы, Что пятая будет звезда? Да
Тебе знаком ли сын богов, Любимец муз и вдохновенья? Узнал ли б меж земных сынов Ты речь его, его движенья? Не вспыльчив он, и
Песнь первая Шуми, Осетр! Твой брег украшен Делами славной старины; Ты роешь камни мшистых башен И древней твердыя стены, Обросшей давнею травою. Но кто
Вещий крик осеннего ветра в поле. Завернувшись в складки одежды темной, Стонет бурный вечер в тоске бездомной, Стонет от боли. Раздирая тьму, облака, туманы,
Сначала жизнь пленяет нас: В ней все тепло, все сердце греет И, как заманчивый рассказ, Наш ум причудливый лелеет. Кой-что страшит издалека,- Но в
При посылке ему водевиля Не плод высоких вдохновений Певец и друг тебе приносит в дар; Не пиэрид небесный жар, Не пламенный восторг, не гений
На легких крылышках Летают ласточки; Но легче крылышки У жизни ветреной. Не знает в юности Она усталости И радость резвую Берет доверчиво К себе
Под небом Аттики богатой Цвела счастливая семья. Как мой отец, простой оратай, За плугом пел свободу я. Но турков злые ополченья На наши хлынули
Ек. Ал. Бальмонт Возлюби просторы мгновенья, Всколоси их звонкую степь, Чтобы мигов легкие звенья Не спаялись в трудную цепь. Ах, как тяжко бремя свободы,
Вот час последнего страданья! Внимайте: воля мертвеца Страшна, как голос прорицанья. Внимайте: чтоб сего кольца С руки холодной не снимали: Пусть с ним умрут