Когда мне жизнь стокрылая вручила тайны нить,
Во храм к жрецам вступила я — должна была вступить.
Там совершалось верное служение векам —
Бряцали лиры мерные, пел синий фимиам…
То длился культ таинственный, великий, но былой:
Был мертвым бог единственный, воспетый их хвалой!
Вот — статуи, вот — мумии, вот — пышный саркофаг…
Стояла я в раздумий, не в силах сделать шаг.
И здесь казалась ложною та мысль, что, кроме сна,
Есть где-нибудь тревожная, зеленая весна.
Но ты мне, о Весенняя, на мир раскрыла дверь —
Живу в душистой сени я с тобой сам-друг теперь.
Как дети — беззаботны мы, как дикари — наги
И плясками налетными чертим в лугах круги.
Иль, сев на холм развлаженный под голубую ель,
Перебирая скважины, возьму в уста свирель.
Прильнув своим запястием к перстам неверных рук,
Ты учишь с гордым счастием рождать великий звук.
Твоим весельем душу я да напою навек!
И пусть ликует, слушая те песни, человек!
(2 votes, average: 5,00 out of 5)