В полночь во дворике тихо курю,
Спать мне пора, я и носом клюю
Словно цыпленок.
Ухнуло где-то на Крымском мосту,
Как меня, бедного, клонит ко сну,
Нету силенок.
Ванну как раз принимает жена,
Что еще надо, какого рожна?
Жизнь отвердела.
Стал я и сам как застывший цемент,
Только усадки заметен процент,
Духа и тела.
Впрочем, все к лучшему. Этот процесс
Должен был вызвать посильный протест.
Нету протеста!
Прежде обидно — полезно потм.
Лучшие стены — железо-бетон —
Место артиста.
Все, что скрывает и пестует плоть,
Тайной надежды надежный оплот —
Наше подполье.
В этой норе нарастает броня.
Тесно сначала, с некого дня
Всюду раздолье.
Лучшая выдумка — трактор войны.
Люки и щели из коих видны
Люди и цели.
Лучший маршрут — напрямик, напролом,
Трактом и боком, огнем и крылом
Без канители.
Черная выдумка — трактор войны.
Впрочем, моей тут и нету вины,
Доля танкиста.
Все-таки лучше ломить напролом,
Слишком преграда густа и притом
Слишком костиста.
Был я курсантом, нашивки носил,
Денно и нощно прощенья просил,
Жил, где придется.
Всюду пускали и гнали меня,
И окликали и ждали меня,
Что за юродство?
В комнате тесной, с окошком в стене,
На юго-западной жил стороне,
Возле Фонтанки.
Тихо, прозвякивает лишь аппарат,
Да в ноябре пробегут на парад
Новые танки.
Радио чешет псалтырь за стеной,
Да в агитпункте удар костяной
Кия по шару.
Утром, бывает, ребенок всплакнет,
Свалятся с полки флакон и блокнот.
Это, пожалуй,
Все, что я слышал и все, что я знал.
Женщину милую взял и разнял,
Но не составил.
Выучил дюжину учеников,
Шесть негодяев, шесть мучеников —
Все против правил.
Даже Иуда был верен Христу,
Даже Пилат изменился к хвосту
Этих событий.
В Рим был отозван наместник Пилат,
Там был уволен и выпил он яд,
Всеми забытый.
Я же уехал навеки в Москву,
Где поселился на Крымском мосту,
Возле Садовой.
Там я бронею покрылся до пят,
Там моя бойня, поход и парад,
Выход мой новый.
(2 votes, average: 3,00 out of 5)