Ходить в корню и на пристяжке, Как тройка смирных битюгов, Ходить во всяческой упряжке, Хоть до скончания веков; Возить, кого и как угодно, Возить,
Стихотворения поэта Волховской Феликс Вадимович
Мой милый, честный друг. Серьезно смотришь ты На божий мир, и жизнь в твоих глазах не шутка, И ни страдания, ни сладкие мечты В
Л. П. Фоминой Невеселы сибирские напевы, В них нет и нежных, грациозных нот: Под звук цепей свершенные посевы Способны ль дать роскошный, нежный плод?..
Пусть злоба низкая идет На нас, работников свободы, И пусть в разгар святой работы Оковы нам с собой несет, Как неизбежное отмщенье За то,
Оторванные от родной земли, Живем и умираем мы вдали. Уж не для нас простор ее полей, Обоза скрип и шелест камышей, Улыбка рек средь
Едва ли мать когда бывает Так терпелива и нежна, Когда дитя — в жару, без сна — Ее капризами терзает, Как ты ко мне
Среди вседневного волненья, Среди житейской суеты Не раз, в минуты утомленья, Зовешь поэзии мечты. И если в миг такой случайно Листки к вам эти
О, как я беден бесконечно, Беднее бедности самой! Я это чувствую, подумав О встрече будущей с тобой. Когда я вновь тебя увижу, Мой бесконечно
На рассвете было, утром ранним — Вышло солнышко, вышло красное Из-за славных волжских Жигулевских гор, Поднималося во поднебесье, Светлым взором вкруг поглянуло. Видит: в
Бесконечно, мертво, монотонно За минутой минута ползет, Словно певчий, ленивый и сонный, Что за гробом, зевая, идет, Словно всем их в глухое ненастье От
На голос: «Здравствуй, милая, хорошая моя!» Эй, ребята, собирайтесь поскорей, Грянем песню мы крестьянскую дружней! Полно нам под дудку барскую плясать, Не пора ли
Грустно светит месяц бледный, И в его сиянье Я читаю, друг мой бедный, Все твои страданья. Рвется сердце страстно, нежно, Брат, тебе навстречу… На
Уж вы гусельки заветные мои, Уж вы струнушки, вы шелковыя, Вы не выдайте, певучия, меня, Вы взыграйте, чистым серебром звеня! По Руси мы с
Глядишь, глядишь, как правду душат, Как человека бьют ослы, Как мысль и энергию глушат, А тупости поют хвалы, — Глядишь на все обиды эти,
Как все мудро в этом свете, Как гармонии полно! (Жаль притом, что мысли эти Не усвоил я давно!) Для того, чей взгляд не шире
И скучно, и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды. Лермонтов О, сколько ж времени еще мне ждать письма? Все, все, чем
Прощай, голубка дорогая: Мне больше не видать тебя! Не много радости, любя, Узнала ты со мной, родная! Прощай! Забудь меня скорее, Полней, молю тебя,
Пусть я в тюрьме, пускай я связан, — Все ж остается мне мой смех; И им я доконаю тех, Кому веревками обязан!
Я вынести могу разлуку Со всем, что драгоценно мне; Я вынести могу всю муку — Быть в вечно мертвой тишине; Все — одиночество, лишенья,
Не то обидно мне, что отнята свобода, Покой, здоровье и семья, Что в мертвой тишине и мгле глухого свода Дня светлого не вижу я!
Как! в двадцать с лишним лет — и все уж песни спеты, И звуков бодрости нет более в груди? Надежды и мечты все трауром
Солдатская песня на голос: «Было дело под Полтавой…» Братцы, гонят нас далеко От родимой стороны, В степи Дальнего Востока… Эх, вернемся ли с войны?
Кричи о равенстве, о братстве, о свободе, За правду честный бой без устали веди, Греми на деспота проклятьем и в народе Сознание и мужество
О братство святое, святая свобода! В вину не поставьте мне жалоб моих: Я слаб, человек я, и в миг, как невзгода Сжимает в железных
Там, на Западе далеком, Пролетарий бой ведет, Крепнет он в бою жестоком, Крепнет, множится, растет. Здесь, на пасмурном Востоке, Пролетарий крепко спит; Он не
Я знаю, стих мой часто плох, Он груб, не блещет позолотой, Нередко в нем сердечный вздох Звучит нестройной, хриплой нотой… Как быть! Не мудрено
Была семья — семья разбита… Друзья? — Но где они теперь? Как в темной яме, мысль зарыта, И радость жизни подло скрыта: Кругом стена,
…не знаю, Чи я живу, чи доживаю, Чи так по свiту волочусь, Бо вже не плачу й не смiюсь. Т. Шевченко На сером небе
Ну, я преступник, уж положим — Я смел любить и рассуждать, — Для извергов таких что ж ожидать мы можем? Но мать? За что
Первое мая! Первое мая! Праздник труда и весны! Праздник, в который свобода святая Шлет нам отрадные сны! Будут те сны нам звездой путеводною В
Если б мой дорогой, что по злобе людской Угасает в мертвящей неволе, Мне сказал: «Поскорей приходи и своей Обменяйся со мной вольной долей», —
Дважды ваш слуга покорный Подвергался заключенью, Ибо был подозреваем В том, что служит убежденью. В первый раз сидел полгода, Во второй — два года
Не на земле ищи ты вдохновенья! Не в этой жизни, бедной, мелочной, Но более в часы уединенья Гляди на небо с мыслию святой. Ю.
П. Л. В-у Спасибо, друг! Мы встретились случайно; Но для меня так много сделал ты, Что превзошел все, что хранил я тайно В душе
Меж коней, любимцем общим, средь всегдашних ласк, похвал, Жил да был козел в конюшне, по прозванью Генерал. Пребольшущий был козлище, с преогромной бородой, Толст,
На рубеже прошедшего с грядущим, Товарищи, оглянемся назад! Там не один погиб за правду брат, Погиб, победу завещав живущим. Великое великой жатвы семя, Те
Давно уж я в тюрьму попал (По воле неба, без сомненья) И, сидя в ней, вполне познал, Что в жизни главное — терпенье. С
Когда подумаю, голубка, о тебе — Что переносишь ты и что переносила Из-за любви ко мне, — то я молюсь судьбе О том, чтоб
Сам-друг в степи необозримой, Да впереди еще ямщик, — И только слышен звон, да топот, Да ямщика удалый крик… И ни шпионов, ни жандармов,
Прошла весна, прошло и лето, Прошла и осень, и зима, И вновь все зеленью одето, А для меня — все та ж тюрьма! Природа
Кашель душит, грудь болит, Сердце бьется нестерпимо, И вертится все вокруг По часам неудержимо… Спичка ль на пол упадет, Тень ли мимо пробегает —