Неверно, что сейчас от той зимы Остались лишь могильные холмы. Она жива, пока живые мы. И тридцать лет, и сорок лет пройдет, А нам
Стихотворения поэта Воронов Юрий Петрович
Что тяжелее тех минут, Когда под вьюгой одичалой Они на кладбище везут Детей, зашитых в одеяла. Когда ночами снится сон, Что муж — навстречу,
Опять налет, опять сирены взвыли. Опять зенитки начали греметь. И ангел с петропавловского шпиля В который раз пытается взлететь. Но неподвижна очередь людская У
Мы позабыли о тепле, Перед глазами Хлеб маячит. Но люди На Большой земле Пусть знают: В городе не плачут. До дней весенних — Как
Мы, чтоб согреться, книги жжем. Но жжем их, будто сводим счеты: Те, что не жалко, — целиком, У этих — только переплеты. Мы их
Девчонка руки протянула И головой — на край стола… Сначала думали — уснула, А оказалось — умерла. Ее из школы на носилках Домой ребята
С каждым шагом тяжелеют ноги. Но про отдых лучше позабудь: Может, мертвый на краю дороги Сел вначале тоже отдохнуть. Ветер разбегается и сходу След
Рушится ночью небо, Голод и стынь с рассвета… Если бы я здесь не был, Я б не поверил в это. Как же непросто будет
Опять война, Опять блокада, — А может, нам о них забыть? Я слышу иногда: «Не надо, Не надо раны бередить. Ведь это правда, что
Забвенье или память? — спросишь ты. И я тебе отвечу, жизнь, без спора: Конечно, память! В ней мои мосты В грядущий день. Она —
Они лежали на снегу Недалеко от города. Они везли сюда муку. И умерли от голода…
Пусть другие судачат: Без удачи — беда. Я не верю удаче Без большого труда. Даже строчке не верю — Стихотворной, моей, Если я в
«Весной пойду учительствовать к детям. А поначалу думал, что каюк…» Я слушаю, стараюсь не заметить, Как рукава свисают, будто плети… Сосед, скрипач, оставшийся без
Вновь озноб ледяной волной, Будто ток, пробежит по телу, Если кто-то передо мной На снегу поскользнется белом. Он, поднявшись, снежок стряхнет. Ни о чем
Тяжело, потому что нами Занялись и мороз и вьюга. Потому что земля как камень. Потому что хороним друга. Мы хороним тебя без гроба, Без
Я смерть свою ни зрением, ни слухом До времени почувствовать не вправе. Но если ты — костлявая старуха, Еще не ясно, кто из нас
1 На улице Росси строй желтых фасадов Подчеркнуто четок, как фронт на парадах. Она небольшая. И нет ленинградца, Который сумел бы на ней затеряться.
Сначала — тонкий свист над головою. Потом удар. Потом тебя качнет. Потом земля под домом и тобою Встревоженно ворочаться начнет. Потом все это снова
Я к ним подойду. Одеялом укрою, О чем-то скажу, но они не услышат. Спрошу — не ответят… А в комнате — трое. Нас в
За лязгом и скрежетом — взрывы и свист. Все небо распорото боем. И желтые звезды срываются вниз: Им выдержать трудно такое. И мечется между