Отплываем в теплый край навсегда. Наше плаванье, считай, — на года. Ставь фортуны колесо поперек, Мы про штормы знаем все наперед. Поскорей на мачту
Стихотворения поэта Высоцкий Владимир Семенович
В Пекине очень мрачная погода, у нас тут на заводе — перекур. Мы пишем вам с тамбовского завода, любители опасных авантюр! Ведь тем, что
Неужели мы заперты в замкнутый круг? Неужели спасет только чудо? У меня в этот день все валилось из рук И не к счастию билась
Правда ведь, обидно, если завязал, — А товарищ продал, падла, и за все сказал: За давнишнее, за драку — все сказал Сашок, — И
Я из дела ушел, из такого хорошего дела! Ничего не унес — отвалился в чем мать родила. Не затем, что приспичило мне, — просто
Здравствуй, Коля, милый мой, муж мой ненаглядный! Во первы́х строках письма шлю тебе привет. Вот приедешь ты, боюсь, занятой, нарядный, не заглянешь и домой
Реже, меньше ноют раны. Четверть века — срок большой. Но в виски, как в барабаны, Бьется память, рвется в бой… Москвичи писали письма, Что
Возле города Пекина Ходят-бродят хунвейбины, И старинные картины Ищут-рыщут хунвейбины, — И не то чтоб хунвейбины Любят статуи, картины: Вместо статуй будут урны «Революции
Он был хирургом, даже «нейро», Хотя и путал мили с га, На съезде в Рио-де-Жанейро Пред ним все были мелюзга. Всех, кому уже жить
Миф этот в детстве каждый прочел — Черт побери! — Парень один к счастью пришел Сквозь лабиринт. Кто-то хотел парня убить, — Видно, со
Корабли постоят — и ложатся на курс, но они возвращаются сквозь непогоды… Не пройдет и полгода — и я появлюсь, чтобы снова уйти на
В прекрасном зале Гранд-Опера Затихли клакеры, погасли все огни, Шуршали платья и веера. Давали «Фронду» при участии Дени. А в ложе «Б», обняв за
Сколько слухов наши уши поражает, сколько сплетен разъедает, словно моль!.. Вот, к примеру, ходят слухи, будто все подорожает на два двадцать, а особенно —
Ох, проявите интерес к моей персоне! Вы, в общем, сами — тоже форменная соня, Без задних ног уснете — ну-ка, добудись, — Но здесь
Смеюсь навзрыд — как у кривых зеркал, — Меня, должно быть, ловко разыграли: Крючки носов и до ушей оскал — Как на венецианском карнавале!
Мерцал закат, как блеск клинка. Свою добычу смерть считала. Бой будет завтра, а пока Взвод зарывался в облака И уходил по перевалу. Отставить разговоры,
Кто старше нас на четверть века, тот Уже постиг и близости и дали. Им повезло — и кровь, и дым, и пот. Они понюхали,
Кучера из МУРа укатали Сивку, Закатали Сивку в Нарьян-Мар, — Значит, не погладили Сивку по загривку, Значит, дали полностью «гонорар». На дворе вечерит, —
Николаю Скоморохову и его погибшему другу Всю войну под завязку я все к дому тянулся, И хотя горячился, воевал делово. Ну а он торопился,
Этот рассказ мы с загадки начнем, Даже Алиса ответит едва ли, Что остается от сказки потом, После того, как ее рассказали? Где, например, волшебный