Всего лишь час дают на артобстрел. Всего лишь час пехоте передышки. Всего лишь час до самых главных дел: Кому — до ордена, ну, а
Стихотворения поэта Высоцкий Владимир Семенович
Нам своих артистов жалко — Холили, лелеяли! А они, едрена палка, Ходят Галилеями! Ну а Ваши — злое семя! — Ходят декабристами… Поменяться б
По переулкам, по переулкам, По переулкам гуляют фраера. По закоулкам, по закоулкам, По закоулкам, разрушенным вчера. Не понимают, не понимают, Не понимают гулящих дураков.
Конец спектакля. Можно напиваться! И повод есть, и веская причина. Конечно, тридцать, так сказать, — не двадцать, Но и не сорок. Поздравляю, Нина! Твой
Прошлое остается только здесь — в музее древностей, Люди постепенно привыкают к чудесам, Время наступает такое, что каждому — по потребности… А у меня
Я вам мозги не пудрю — уже не тот завод. В меня стрелял поутру из ружей целый взвод. За что мне эта злая, нелепая
По речке жизни плавал честный грека И утонул, а может — рак настиг. При греке заложили человека — И грека заложил за воротник. В
Ни пуха ни пера Касатику — Желали мы вчера Солдатику, — И он не сплоховал Нисколечко — Обратно в лес прогнал Разбойничка! От нашего
Е. Ф. Саричевой Вы обращались с нами строго, Порою так, что не дыши, Но ведь за строгостью так много Большой и преданной души. Вы
Сгорели мы по недоразумению — Он за растрату сел, а я — за Ксению, — У нас любовь была, но мы рассталися: Она кричала
Запретили все цари всем царевичам — строго-настрого — ходить по Гуревичам, К Рабиновичам не сметь, также — к Шифманам… Правда, Шифманы нужны лишь для
Штормит весь вечер, и пока Заплаты пенные латают Разорванные швы песка — Я наблюдаю свысока, Как волны головы ломают. И я сочувствую слегка Погибшим
У меня гитара есть — расступитесь, стены! Век свободы не видать из-за злой фортуны! Перережьте горло мне, перережьте вены, Только не порвите серебряные струны!
Если б водка была на одного — как чудесно бы было! Но всегда покурить — на двоих, но всегда распивать — на троих. Что
Когда пуста казна, Тогда страна бедна, И если грянет война, Так всем настанет хана. Но если казна полна, То может лопнуть она, — А
Мы спим, работаем, едим, — А мир стоит на этих Васях. Да он в трех лицах был един — Раб сам себе, и господин,
Как да во лесу дремучем, По сырым дупла́м да сучьям, И по норам по барсучьим Мы скучаем и канючим. Так зачем сидим мы сиднем,
Себя от надоевшей славы спрятав, В одном из их Соединенных Штатов, В глуши и дебрях чуждых нам систем Жил-был, известный больше, чем Иуда, Живое
Не пессимист Вы и не циник, И Вы — наш друг! А что нам надо? Желаем Вам еще полтинник — Без перемен… в делах
Мажорный светофор, трехцветье, трио, Палитро-палитура цвето-нот. Но где же он, мой «голубой период»? Мой «голубой период» не придет! Представьте, черный цвет невидим глазу, Все