Стихотворения поэта Жемчужников Алексей Михайлович

Ранней осени подарок — Голубой, прозрачный день… Полдень блещущий не жарок; Не нужна густая тень. Близ пути, под дикой грушей, На траве скамья стоит;

О, когда б мне было можно Упредить мой день последний! Чтоб, еще владея духом Не больным, не помраченным, Я успел пойти проститься С милой

Ты на земле — я вижу, друг,- Не легкомысленный прохожий. Ты, полон дум, глядишь вокруг И мир благословляешь божий. В нем целей благость видишь

Калигула, твой конь в сенате Не мог сиять, сияя в злате; Сияют добрые дела. Державин Так поиграл в слова Державин, Негодованием объят. А мне

Эпохи знамение в том, Что ложь бесстыжая восстала И в быт наш лезет напролом Наглей и явней, чем бывало… О, глубоки еще следы Пороков

Сняла с меня судьба, в жестокий этот век, Такой великий страх и жгучую тревогу, Что я сравнительно — счастливый человек: Нет сына у меня;

С тех пор как мир живет и страждет человек Под игом зла и заблужденья,- В стремлении к добру и к правде каждый век Нам

Опять пустынно и убого; Опять родимые места… Большая пыльная дорога И полосатая верста! И нивы вплоть до небосклона, Вокруг селений, где живет Все так

1 Уединение в деревне — мне отрада. Хотел бы, чтоб сюда заглохли все пути. Свободы, тишины, безмолвия мне надо; От современности подальше бы уйти.

Погода сделала затворником меня. Морозы лютые, дыханье леденя, Сменили буйное неистовство метелей,- И так упорно шла неделя за неделей. Сегодня — оттепель на солнце;

1 Два «древних» периода; Один уж мной воспет; Тот — семьдесят два года; Вот — семьдесят пять лет. 2 Три года пережиты; И все

Я музыку страстно люблю, но порою Настроено ухо так нежно, что трубы, Литавры и флейты, и скрипки — не скрою — Мне кажутся резки,

Пред нами красовалась нива… Какая странная краса! Колосья, стоя горделиво, Тянулись кверху, в небеса. Влеченья их к надменным позам Причину я разведал ту, Что

Забудь их шумное волненье, Прости им юный пыл души — И словом строгим осужденья Их от себя не отврати. Они к тебе простерли руки,

Меж тем как мы вразброд стезею жизни шли, На знамя, средь толпы, наткнулся я ногою. Я подобрал его, лежавшее в пыли, И с той

Как разлитые чернила, Наша ночь была черна; Вдруг над лесом очень мило Вышла на небо луна; Поплелася еле-еле, Но, споткнувшись на пути, С той

Я не один; всегда нас двое. Друг друга ненавидим мы. Ему противно все живое; Он — дух безмолвия и тьмы. Он шепчет страшные угрозы,

Внушает старость мне почтение невольно… Недаром стар я сам. Но как зато мне больно, Когда приходится увидеть старика Еще здорового, который даже в силах

Зиму жизни озаряет Отблеск вешний. То, что было, Юность нам напоминает; Потому оно и мило. Мне седьмой идет десяток; Свой роман я кончу скоро.

Когда вступаешь в те года, К которым близок год последний, И уж исчезли без следа Все пылкой молодости бредни; И не дают уже отрад

Мы долго лежали повергнуты в прах, Не мысля, не видя, не слыша; Казалось, мы заживо тлеем в гробах; Забита тяжелая крыша… Но вспыхнувший светоч

Когда очнусь душою праздной И станет страшно за себя,- Бегу я прочь с дороги грязной, И негодуя, и скорбя… Болящим сердцем я тоскую И

Посмотришь, все немцы в лавровых венках, Во Франции — мир и порядок; А в сердце все будто бы крадется страх, И дух современный мне

Скворушка, скворушка! Глянь-ко, как пышно Дерево гибкие ветви развесило! Солнце сверкает на листьях, и слышно, Как меж собой они шепчутся весело. Что ж ты

1 Так полночь темная тепла, Так в жаркий полдень много света, Как будто осень не пришла И длится пламенное лето. Плывут и тают облака

Свершилось чудо!.. Червь презренный, Который прежде, под землей, Плодясь в стыде и потаенно, Не выползал на свет дневной; Который знал в былые годы, Что

Приветствую тебя, веселая весна! Блестя, звуча, благоухая, И силы жизненной, и радости полна,- Как ты красива, молодая! Лицом к лицу с тобой один бродя

1 ПЕРВЫЙ СНЕГ Миновали дождливые дни — Первый снег неожиданно выпал, И все крыши в селе, и плетни, И деревья в саду он усыпал.

Опять погода стужей дышит, Зато на окнах, сквозь лучи, Мороз опять узоры пишет Своей серебряной парчи. Хотя природою отсрочен, Казалось, близкий ледоход — Но

На сцене — бред и чепуха; Но пусть комедия плоха И пусть все эти скоморохи, Ее ломающие, плохи: Не в пьесе и не в

Чтоб мне в моих скорбях помочь, Со мной ты плакала, бывало… Теперь не плачь! Пускай, как ночь, Когда дождей пора настала, Один я молча

Опять известий ниоткуда; Просвета нет средь нашей тьмы… И сердце чует близость худа, Какого не знавали мы. Не видя смысла смуты дольной, Мы взор

Там, где город, вдали засветились огни, Словно зорко глядящие очи; Но окрестность темна, и лишь явней они Говорят о присутствии ночи… Так со мраком

Как на землю вестник ночи Сходит тихий свет вечерний, И потом, с прощальной лаской, Он ее на сон грядущий, Уходя, благословляет,- Так желал бы

Жаль, что дни проходят скоро! К возвращенью время близко. Снова, небо скрыв от взора, Тучи там повиснут низко. Ночью, в дождь, слезами словно Обольются

О, друг ты мой,- как сердца струны Все задрожали, все звучат!.. И лет минувших призрак юный, Манящий издали назад; И призрак старости жестокой, Вперед

Вступил я в жизнь к борьбе готовый,- Но скоро кончилась борьба!.. Неумолим был рок суровый И на меня надел оковы, Как на мятежного раба.

Шел сеятель с зернами в поле и сеял; И ветер повсюду те зерна развеял. Одни при дороге упали; порой Их топчет прохожий небрежной ногой,

1 Для человека — вот условья: Чтобы душой он не был стар; Чтобы не с рыбьей был он кровью; Чтоб иль враждою, иль любовью

Граждане — по чину, по навыку в службе — витии, Два зрелые мужа судили о благе России, И так были плавны, умны и блестящи

О, скоро ль минет это время, Весь этот нравственный хаос, Где прочность убеждений — бремя, Где подвиг доблести — донос; Где после свалки безобразной,

Блестящ и жарок полдень ясный, Сижу на пне в лесной тени… Как млеют листья в неге страстной! Как томно шепчутся они! О прошлом вспомнил

Когда, еще живя средь новых поколений, Я поздней старости заслышу тяжкий ход, И буря пылких чувств, восторженных стремлений И смелых помыслов в душе моей

Мне за «гражданскую» тоску Один философ задал гонку И прочитал мне, старику, Нравоученье, как ребенку. «Впадать в унынье — неумно; Смотреть на жизнь должны

О, жизнь! Я вновь ее люблю И ею вновь любим взаимно… Природы друг, я в ней ловлю Все звуки жизненного гимна; Я исцелен от

Как часто жизнь любовью манит И шепчет мне: ты мой пока; И юной ласкою туманит Пытливый разум старика! О, как я суетно и праздно

На той же я сижу скамейке, Как прошлогоднею весной; И снова зреет надо мной Ожившей липы листик клейкий. Опять запели соловьи; Опять в саду

«Жарко, дедушка! Вставай-ка! Ты под солнцем целый день… Вон прохладная лужайка И кругом от кленов тень». — «Не прельщайте тенью, дети; Нет, я с

Гляжу ль на детей и грущу Среди опустелого дома — Все той же любви я ищу, Что в горе так сердцу знакома… К тебе,

Под горой, дождем размытой, У оврага без моста Приютилась под ракитой Позабытая верста. Наклонившись набок низко, Тусклой цифрою глядит; Но далеко или близко —