Стихотворения поэта Жигулин Анатолий Владимирович

Дирижабль

Один и тот же незабытый Я вижу полдень вдалеке: Бегу босой по теплым плитам К нагретой солнечной реке. Туда, где лодки пахнут краской, Где

Предок

Дабы пресечь татарских орд свирепость, Святую Русь от нехристей сберечь, Царь повелел Рубить на взгорье крепость И оную Воронежем наречь. Пригнали с войском Крепостных

Поэт

Его приговорили к высшей мере, А он писал, А он писал стихи. Еще кассационных две недели, И нет минут для прочей чепухи. Врач говорил,

Гулко эхо от ранних шагов

Гулко эхо от ранних шагов. Треск мороза — как стук карабина. И сквозь белую марлю снегов Просочилась, Пробилась рябина. А вдали, где серебряный дым,-

Родина (Помню я…)

Помню я: под сенью старых вишен В том далеком, В том донском селе Жили пчелы в камышовых крышах — В каждой камышинке по пчеле…

Архангельское

Осинники да черные стога. Забор нависшей над обрывом дачи. Да синим льдом обмерзли берега. И белый луг ветлою обозначен. И с высоты — туманным

Москва

Я в первый раз в Москву приехал Тринадцать лет тому назад Мне в память врезан Скорбной вехой Тюрьмы облупленный фасад. Солдат конвойных злые лица.

Белый лебедь

Дворянский род Раевских, герба Лебедь, выехал из Польши на Московскую службу в 1526 г. в лице Ивана Степановича Раевского. Раевские служили воеводами, стольниками, генералами,

Мой бедный мозг, мой хрупкий разум

Мой бедный мозг, мой хрупкий разум, Как много ты всего хранишь! И все больнее с каждым разом Тревожно вслушиваться в тишь. В глухую тишь

О, мои счастливые предки

О, мои счастливые предки, Как завидую нынче вам! Вашим вербным пушистым веткам, Вашим сильным добрым рукам. Слышу дальний звон колокольный. Это солнце гудит весной.

Воронеж!.. Родина. Любовь

Воронеж!.. Родина. Любовь. Все это здесь соединилось. В мой краткий век, Что так суров, Я принимаю, словно милость, Твоей листвы звенящий кров. Согрей меня

Калина

На русском Севере — Калина красная, Края лесистые, Края озерные. А вот у нас в степи Калина — разная, И по логам растет Калина

Летели гуси за Усть-Омчуг

Летели гуси за Усть-Омчуг на индигирские луга, и все отчетливей и громче дышала сонная тайга. И захотелось стать крылатым, Лететь сквозь солнце и дожди,

Работа

На лежневке порою вешней — Видно, был большой перекос — Забурился, ломая лежни, И на шпалы сел паровоз. За крушение на участке, Если путь

Обложили, как волка, флажками

Обложили, как волка, флажками, И загнали в холодный овраг. И зари желтоватое пламя Отразилось на черных стволах. Я, конечно, совсем не беспечен. Жалко жизни

Рельсы

Минус сорок Показывал градусник Цельсия. На откосах смолисто Пылали костры. Становились молочными Черные рельсы, Все в примерзших чешуйках Сосновой коры. Мы их брали на

В округе бродит холод синий

В округе бродит холод синий И жмется к дымному костру. И куст серебряной полыни Дрожит в кювете на ветру. В такие дни В полях

Марта

Сгорели в памяти дотла Костры сибирской лесосеки. Но в тайниках ее навеки Осталась теплая зола. И лишь подует горький ветер С далеких, выжженных полян,

Здравствуй, лоза у оврага

Здравствуй, лоза у оврага, Домик и милая ель! Радостно лает дворняга, Милый, приветливый зверь. Цепью железной грохочет, Рвется ко мне на крыльцо. Очень лизнуть

Полярные цветы

Сползла машина с перевала. И в падях, Что всегда пусты, Нас будто всех околдовало — Мы вдруг увидели Цветы! И разом ахнули ребята, Нажал