У короля был паж Леам, Задира хоть куда. Сто сорок шесть прекрасных дам Ему сказали: «да!» И в сыропуст и в мясопуст Его манили
Стихотворения поэта Агнивцев Николай Яковлевич
От Люксембурга до Бастильи, Еретикам на вечный страх, Герольды папские трубили На всех парижских площадях: — Мы, добрый папа Лев четвертый, Скорбим о дщери
Это было в белом зале У гранитных колоннад… Это было все в Версале Двести лет тому назад. Ах, назад тому два века, Не имея
Нет черней физиономий Ни в Тимбукту, ни в Танжере, Чем у некоего Томми И его подружки Мэри. Вспыхнув в страсти, вроде спирта, Этот Томми
Рассветает! Даль зовет В вихри звоном санным!.. Тройка стынет у ворот… — «Ну-ка, Петр, к цыганам!»… Гаркнул зычно Петр: «Па-а-а-ди!» (Парень он таковский!) И
Ужель наступит этот час На Петропавловских курантах, Когда столица в первый раз Заблещет в этот страшный час В слезах, как ранее в бриллиантах?! Ужель
У моей знакомой Сони Есть Тальони В медальоне на груди! Ну, а рядом с той Тальони В том же самом медальоне На груди у
Подобно скатившейся с неба звезде, Прекрасная дама купалась в пруде. Заметив у берега смятый корсаж, Явился к пруду любознательный паж. Увидев пажа от себя
Кулебяка «Доминика,» Пирожок из «Квисисаны,» «Соловьевский» бутерброд… Вот триптих немного дикий, Вот триптих немного странный, Так и прыгающий в рот!.. Каждый полдень, хмуря лики,
В саду у дяди кардинала, Пленяя грацией манер, Маркиза юная играла В серсо с виконтом Сент-Альмер. Когда ж, на солнце негодуя, Темнеть стал звездный
В тот день все люди были милы И пахла, выбившись из силы, Как сумасшедшая, сирень. И взяв с собою сыр и булку, Сюзанна вышла
(31 декабря 1916 г.) Куранты пробили…и вот под бранный дым и гром Сатурн венчает Новый год железом и огнем. Встаем мы вновь среди друзей,
Месяц, гуляка ночной, Вышел гулять в поднебесье. Тихой ночною порой С шустрою звездной толпой Любо ему куралесить. Месяц, гуляка ночной… С пачками свечек сквозь
Много есть персианок на свете, Но собою их всех заслоня, Как гора Арарат на рассвете, Лучше всех их Зулейха моя! Почему? Потому! Много персов
В моем изгнаньи бесконечном Я видел все, чем мир дивит: От башни Эйфеля до вечных Легендо-звонных пирамид!.. И вот «на ты» я с целым
С рожденья (кстати ли, некстати ль) Всю жизнь свою отдав мечтам, Жил-был коричневый мечтатель Из племени ниам-ниам. Простого сердца обладатель, О мыле тихо по
Ужель в скитаниях по миpy Вас не пронзит ни разу, вдруг, Молниеносною рапирой Стальное слово «Петербург»? Ужели Пушкин, Достоевский, Дворцов застывший плац-парад, Нева, Мильонная
Это случилось в Севилье, Там, где любовь в изобилье, С донной Эльвирой д’Амор Ди Сальвадор! Шли по ночам целоваться Юношей ровно двенадцать K донне
Я расскажу вам об одном крокодиле, Квартировавшем в Ниле, Который был Всем крокодилам крокодил. Внутри этого крокодила Можно было Устроить танцевальний зал! И будучи
Пролог, в котором автор пытается оправдать свои эротические наклонности. Сейчас весь мир невольно Звенит от птичьих стай.. Сейчас цветет привольно Фривольный месяц май. Пустивши