Воейков! любишь ты по разуму хвалить,
Иль основательно Поэзию хулить.
Разумно говорил родитель нашей сцены
(Но сей несчастливый наперсник Мельпомены
В чертогах у нее пусть только лепетал,
Удачливо подчас Зоилов щекотал):
Достойной похвалы невежды не умалят,
А то не похвала, когда невежды хвалят.
Напрасно отвергать нам правду этих слов:
Все наши похвалы в журналах наших, брани
Суть просто дружеству иль ненависти дани;
Но где, скажи, когда в беседе знатоков
Без желчи оценить могли живых певцов?
Везде пристрастно Муз венчают или вяжут:
То Греки, Римляне, Французы нам покажут.
Я сам, последнейший из Фебовых сынов,
Слыхал себе хвалы, ругательства без меры;
Середки нет: здесь все врали или Вольтеры!
Питомец глупости, приветливый Минос,
Готов писателю кадить некстати в нос;
А если в ссоре с кем, в минуту без препоны
Он Богдановича разжалует в Прадоны.
Ты, взяв Жуковского в число своих друзей,
Хвалою дорожи разборчивых людей.
Пусть мнимых знатоков нелепые здесь сонмы
Бросают лавр друзьям, а на таланты громы:
Что нужды до того? Прошло почти сто лет,
Как Ломоносова сияет чистый свет;
Но разве Лирика бессмертного Зоилы
В досаду истине щадили до могилы?..
Без убыли речей, без траты образцов
Оставим воевать мы с Музами глупцов!
Пусть Геллерт басенку старинную расскажет,
И языки пустых хвалителей привяжет…
(2 votes, average: 2,50 out of 5)