Мы шли его похоронить Ватагою беспутно сонной. И в бубен похоронный бить Какой-то танец похоронный Вдруг начали. Мы в колпаках За гробом огненным вопили
Стихотворения поэта Белый Андрей
Травы одеты Перлами. Где-то приветы Грустные Слышу,- приветы Милые… Милая, где ты,- Милая? Вечера светы џсные,- Вечера светы Красные… Руки воздеты: Жду тебя… Милая,
Я забыл. Я бежал. Я на воле. Бледным ливнем туманится даль. Одинокое, бедное поле, Сиротливо простертое вдаль. Не страшна ни печаль, ни тоска мне:
Довольно: не жди, не надейся — Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся За годом мучительный год! Века нищеты и безволья. Позволь
Как хрусталями Мне застрекотав, В луче качаясь, Стрекоза трепещет; И суетясь Из заржавевших трав,- Перевертная Ящерица блещет. Вода,- как пламень; Небо,- как колпак… Какой
Окна запотели. На дворе луна. И стоишь без цели у окна. Ветер. Никнет, споря, ряд седых берез. Много было горя… Много слез… И встает
Пусть говорят слепцы, что замолчали наши лиры, Пусть говорят слепцы, что смерть нам всем грозит. Что ей повержены гражданские кумиры, Что прежний идеал поруган
Я без слов: я не могу… Слов не надо мне. На пустынном берегу Я почил во сне. Не словам — молчанью — брат О
Из снежных тающих смерчей, Средь серых каменных строений, В туманный сумрак, в блеск свечей Мой безымянный брат, мой гений Сходил во сне и наяву,
Лазурь бледна: глядятся в тень Громадин каменные лики: Из темной ночи в белый день Сверкнут стремительные пики. За часом час, за днями дни Соединяют
«Поздно уж, милая, поздно… усни: это обман… Может быть, выпадут лучшие дни. Мы не увидим их… Поздно, усни… Это — обман». Ветер холодный призывно
Вечной тучкой несется, улыбкой беспечной, улыбкой зыбкой смеется. Грядой серебристой летит над водою — — лучисто- волнистой грядою. Чистая, словно мир, вся лучистая —
И огненный хитон принес, И маску черную в кардонке. За столиками гроздья роз Свой стебель изогнули тонкий. Бокалы осушал, молчал, Камелию в петлицу фрака
Ушел я раннею весной. В руках протрепетали свечи. Покров линючей пеленой Обвил мне сгорбленные плечи, И стан — оборванный платок. В надорванной груди —
Далекая, родная,- Жди меня… Далекая, родная: Буду — я… Твои глаза мне станут Две звезды. Тебе в тумане глянут — Две звезды. Мы в
Вихрь северный злился, а гном запоздалый в лесу приютился, надвинув колпак ярко-алый. Роптал он: «За что же, убитый ненастьем, о Боже, умру — не
Вспомни: ароматным летом В сад ко мне, любя, Шла: восток ковровым светом Одевал тебя. Шла стыдливо,- вся в лазурных В полевых цветах — В
Солнце жжет. Вдоль тротуара под эскортом пепиньерок вот идет за парой пара бледных, хмурых пансионерок. Цепью вытянулись длинной, идут медленно и чинно — в
Задумчивый вид: Сквозь ветви сирени сухая известка блестит запущенных барских строений. Все те же стоят у ворот чугунные тумбы. И нынешний год все так
Декабрь… Сугробы на дворе… Я помню вас и ваши речи; Я помню в снежном серебре Стыдливо дрогнувшие плечи. В марсельских белых кружевах Вы замечтались