На пегих скалах пена ржет и стынет, Хаос камней и чаек — пей до дна! Тяжелыми обломками латыни Завалена старинная страна. Тут край скалы.
Стихотворения поэта Бетаки Василий Павлович
…И нет грибов, и какая-то птица кричит, что больше их нет на свете, кричит, что зима ведь не только снится, и это подтверждает порывистый
Сен-Шапель Витражи, витражи, витражи — Пестрый хаос людей и вещей — Дай увидеть прозрачную жизнь Сквозь безумие алых плащей. Закружи, закружи, закружи В голубом
1. Еще ледком хрустит земля, А воздух терпкий и сосновый, Еще на рыжих штабелях Крупинки инея ночного, Еще не тронул первый луч Излучину реки
Замок Ангела стал музеем. Первый век и двадцатый квиты: Стали кошками львы Колизея, Итальянцами стали квириты. Итальянцы бастуют лихо, Кошкам носят еду старушки, По
Мне надоело мерзнуть на ветрах Полуморозов-полунаводнений, Мне надоело мерзнуть в катерах Из-под мостов бегущих в царство теней, Мне надоели сбывшиеся сны Шемякинской ли, восковой
Да не набат — колокольчики листьев дубовых, Вслушайся в их предпоследнее, медное, слово. Ветер, вертясь над боярскою спесью каштана, Рвет позолоту с его распашного
Едва отдышавшись у горизонта, раскланиваясь перед залом, (Будто только что разразилось в картонную трубу стишком!), Солнце к амфитеатру гор поворачивается задом, Орать продолжая, пока
Никуда не хочу. Взять собаку — и в лес. Все столицы не стоят парадов и месс. Не пойду, даже если там кто-то воскрес, Да
Как старый клошар от машин и зеркал — К желтой Сене, к молчанью, Как черный камень с бретонских скал — В ущелье, к забвенью,
В Компьенский лес уходят кони, И колокольня смотрит в даль, Ей все равно — пусть ветер гонит Листву в пустой Мориенваль. Так эта осень
Вот и полночь. Поэму опять дописать не удастся. Световое пятно, круг от лампы дрожит на столе, Серый мрак отгоняя от круглых границ государства, Где
Для плавных холмов Прованса Тысяча лет — не время, В травах остались стансы Жонглеров и менестрелей. Твердят берега и море Неповторимые ритмы, В неумолчном
И расползались от самолетов по небу шрамы, Потом сочились, не заживая, текли в закате, А ночь по-заячьи на поворотах неслась скачками, Боясь созвездия Пса,
Кирпичная кладка под солнцем рыжа. Сорняк прорастает сквозь швы, И, тонкие плоские плинфы лежат, Запекшись, как раны травы. Трава бесконечна. Бездумна. Свежа… Пчелиный пронзителен
Памяти А. Галича А скрипка вопит в переходах метро, Играет венгерку мальчишка лохматый, И в шапку — чуть брякнув — то зло, то добро,
Н. А. Вишневской. Никого ни о чем не спросив, По заржавленным рельсам в грязи По лесам допетровской Руси На слепых поездах колеси, На слепых
Не хочу — октябрь! Назад! Под последним солнцем грейся. Рядом — осень. Летний сад. Под листвой не видно рельсов, Лишь колеса шелестят, Поворот визжит,
Вы верите, что облака Приходят к нам из-за границ, Являются издалека, Примчавшись, наподобье птиц? Хлысты холодного дождя, Как незаслуженный позор, Откуда-то извне придя, Секут
А. Р. 1. (1970 г.) Канун русальной недели. Факелы в камышах. Лес, оплетенный хмелем, Ведьмы скользящий шаг… Через кусты крушины, Где желтый месяц плясал,