То было раньше, было прежде… О, не зови души моей. Она в разорванной одежде Стоит у запертых дверей. Я знаю, знаю,- двери рая, Они
Стихотворения поэта Черубина де Габриак
Кто-то мне сказал: твой милый Будет в огненном плаще… Камень, сжатый в чьей праще, Загремел с безумной силой? Чья кремнистая стрела У ключа в
Ты в зеркало смотри, Смотри, не отрываясь, Там не твои черты, Там в зеркале живая, Другая ты. …Молчи, не говори… Смотри, смотри, частицы зла
Она задумалась. За парусом фелуки Следят ее глаза сквозь завесы ресниц. И подняты наверх сверкающие руки, Как крылья легких птиц. Она пришла из моря,
В овальном зеркале твой вижу бледный лик. С висков опущены каштановые кудри, Они как будто в золотистой пудре. И на плече чернеет кровь гвоздик.
Над полем грустным и победным Простерт червленый щит зари. По скатам гор, в тумане медном, Дымят и гаснут алтари. На мир пролив огонь и
Да, целовала и знала губ твоих сладких след, губы губам отдавала, греха тут нет. От поцелуев губы только алей и нежней. Зачем же были
Я венки тебе часто плету Из пахучей и ласковой мяты, Из травинок, что ветром примяты, И из каперсов в белом цвету. Но сама я
Ищу защиты в преддверьи храма Пред Богоматерью Всех Сокровищ, Пусть орифламма Твоя укроет от всех чудовищ… Я прибежала из улиц шумных, Где бьют во
Мое сердце — словно чаша Горького вина, Оттого, что встреча наша Не полна. Я на всех путях сбирала Для тебя цветы, Но цветы мои
Л. П. Брюлловой Есть два креста — то два креста печали, Из семигранных горных хрусталей. Один из них и ярче, и алей, А на
Ego vox ejus! В слепые ночи новолунья, Глухой тревогою полна, Завороженная колдунья, Стою у темного окна. Стеклом удвоенные свечи И предо мною, и за
О, если бы аккорды урагана, Как старого органа, Звучали бы не так безумно-дико; О, если бы закрылась в сердце рана От ужаса обмана,- Моя
Графу А. Н. Толстому Сияли облака оттенка роз и чая, Спустилась мягко шаль с усталого плеча На влажный шелк травы, склонившись у ключа, Всю
Есть на дне геральдических снов Перерывы сверкающей ткани; В глубине анфилад и дворцов, На последней таинственной грани, Повторяется сон между снов. В нем все
Крест на белом перекрестке Сказочных дорог. Рассыпает иней блестки У Христовых ног. Смотрит ласково Распятый На сугроб, где белый Пан Лижет, грустный и мохнатый,
Горький и дикий запах земли: Темной гвоздикой поля поросли! В травы одежду скинув с плеча, В поле вечернем горю, как свеча. Вдаль убегая, влажны
Lumen coeli, sancta rosa! Иерихонская роза цветет только раз, Но не все ее видят цветенье: Ее чудо открыто для набожных глаз, Для сердец, перешедших
Спи! Вода в Неве Так же вседержавна, Широка и плавна, Как заря в Москве. Так же Ангел Белый Поднимает крест. Гений страстных мест, Благостный
В быстро сдернутых перчатках Сохранился оттиск рук, Черный креп в негибких складках Очертил на плитах круг. В тихой мгле исповедален Робкий шепот, чья-то речь.