Солнце полное палило, пеленая цитрус. Нимфа Эхо полюбила юного Нарцисса. Кудри круглые. Красавец! Полюбила нимфа. Кончиков корней касалась, как преступник нимба. А Нарцисс у родника, вытянут, как пика, в отражение вникал собственное пылко. У Нарцисса — отрешенье. От себя в ударе, целовал он отраженье, целовал и таял. Как обнять через полоску дивное созданье? Он страдал и не боролся со своим страданьем. — Я люблю тебя, — качал он головой курчавой. — Я люблю тебя, — кричала нимфа от печали. — Горе! — закричал он. — Горе! — нимфа повторила. Так и умер мальчик вскоре. В скорби испарился. Плачет нимфа и доныне. Родники, долины, птицы плачут, звери в норах, кипарис тенистый. Ведь не плачущих немного. Есть. Но единицы. С тех времен, для тех, кто любит, и кого бросают, запретили боги людям громкие рыданья. Даже если под мечами — помни о молчанье. Ведь в любви от века к веку так. Такой порядок. Пусть не внемлет нимфа Эхо. Пусть не повторяет.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)