Имеет место мнение о вырождении малых народностей. Как будто мозг и мускулы людей делятся на народности. 1. Отрывок из письма Сосед мой был похож на Лондон. Туманен… Чем-то знаменит… Он ехал малую народность собой (великим) заменить. Он что-то каркал о лекарствах, о совещаньях, овощах. Итак, «луч света в темном царстве» прибудет царство освещать. Я слушал, как сосед пророчил, не сомневаясь ни на волос, что в паспорте его бессрочном в графе национальность: сволочь. — Так, — думал я, вдыхая ровно и выдыхая дым в окно. — Так. Есть великие народы и малые. Гигант и гном. Вот оно что! Гном — вырожденец от должности отставлен трезво. Гигант же с целью возрожденья прибудет. Ах, как интересно! Светало. Солнечное тело взошло малиновым оленем. И я решил на эту тему пофантазировать маленько. 2. Фауст Огонь — малиновым оленем! Сидел саами у костра. Саами думал так: — О, время!.. Он, в общем, время укорял. Сидел саами. Был он худ. Варил он верную уху. И ухудшалось настроенье! Саами думал: — Не везет саамским нашим населеньям. Мы вырождаемся, и все. Ему хотелось выражаться невыразимыми словами, а приходилось вырождаться. Что и проделывал саами. Снежинка молниею белой влетела в чум. И очумела! — И превратилась в каплю снега, поздней — в обыденную каплю! И кто-то каркал, каркал с неба! Наверняка не ворон каркал. Сидел саами — сам, как вечность. Его бессмысленная внешность была курноса, косоглаза, кавычки — брови и кадык. Зубами только что не лязгал за неименьем таковых. Вокруг брезентового чума бродили пни, малы, как пони. И до чего ж удачно, чутко дудел медведь на саксофоне! И пожилая дщерь саами тянула песенный мотив… Песня, которая называется «О настойчивости!» Тянул медведя зверолов мастистого, как мост Тянул медведя зверолов сто сорок лет за хвост. Тянул медведя и тянул и обессилел весь. До хижины он дотянул глядит: а где медведь? Медведя нет. У старых стен лежит медвежья тень. Но зверолов был парень-гвоздь! Породистый в кости! Медведя нового за хвост он цепко ухватил. Упрямо пролагая след, он тянет девяносто лет! Он тянет ночь. Он тянет день. Он исхудал, как смерть. Он снова, снова тянет тень, а думает — медведь! 3. Венера Замолкла песня. Отзвенела аккордеоновым аккордом. Тогда-то в чум вошла Венера, как и должна богиня — гордо. Она была гола, как лоб младенца, не пронзенный грустью. Она сияла тяжело не модной и не русской грудью. Она была бела, как бивень, чернели кудри, как бемоли. А бедра голубые были, как штиль на Средиземном море. А чтобы дело шло вернее, она сказала: — Я — Венера. Сказал саами: — Вы, навроде, навроде рано вы разделись… Вам, верно, нужен венеролог, а я — саами… вырожденец. Венера развернула тело к огню — удачными местами. И поцелуй запечатлела в студеные уста саами. Саами — о! — омолодился! О! Сердце молодо зашлось! Электростанцией зажглось! О! В чуме стало мало дыма. Через неделю — много-много детей запрыгало по чуму. Хоть в чуме стало малость мокро, зато — о, возрожденно — чудно! Младенцы, как протуберанцы пылают! Лопают моржами! Младенцы-вегетарианцы растут и крепнут и мужают! Еще неделя — о! на лодке моторной плавают, как в люльке. ______________ О, возрожденные народы, вам не нарадуются люди! 4 Но я увлекся рисованьем сюжета, чуть не позабыв, как пожилая дочь саами тянула песенный мотив. Песня, которая называется «Не пой» На Севере, на Севере, а это далеко, развеселились семеро красивых рыбаков. У них к веселым песенкам был редкостный талант. Ах, песенки! Ах, пеночки! Невыполнений план! Их увлекала музыка, а не улов сельдей. От Мурманска до Мурманска ходили по семь дней. Они ходили без руля. Один из них — грузин свой нос, как руль, употреблял, в пучину погрузив! Они придумали уже такие паруса! Свои четырнадцать ушей на мачту привязав! Морские волки! Демоны! Греми, гармошка — грусть! И прыгали все девочки, как брызги, к ним на грудь! На Севере, на Севере, а это далеко, пошли ко дну на сейнере, пошли ко дну все семеро красивых рыбаков. Когда красавцы выплыли, — не хоронил их порт… Вывод: Пока ты план не выполнил — не пой!
(1 votes, average: 5,00 out of 5)