Детдомовские ребята
мне задают вопросы
о космосе и ракетах,
о летчиках и стихах.
Детдомовские ребята
не голодны и не босы,
не то что послевоенные —
теперь такое не так.
Их стриженые головенки
над чистенькими столами
рядами, словно опенки,
внимательные, глядят.
У них есть папы и мамы,
они это знают сами,
и оттого тяжельше
и терпеливей взгляд.
Они в интернате нынче,
детдомовские ребята,
иное в ходу названье,
и время теперь не то,
но хочется им, однако,
чтоб было святое свято,
они задают вопросы
и лишь не спросят: — За что?
Кому-то пишет мамаша,
а то и придет, живая,
зеленой денежкой хрустнет
на вафли и шоколад…
Мальчишки строгают доски,
девочки вышивают,
фамилию космонавта
носит их интернат.
Ненайденные ответы,
неспрошенное — не дома,
и не у кого дознаться,
хоть есть кому написать
и рядом люди хорошие, —
мне это все так знакомо,
но я не изведал чувства
отца ненавидеть, мать.
(2 votes, average: 4,00 out of 5)