Стихотворения поэта Кондратковская Нина Георгиевна

Теплый ключ

Памяти Александры Кузьмовны Мишановой I За рекою Белой — Агиделью, Где земля щедра сама собой, Все глаза в бору мы проглядели На чернике сизо-голубой.

И доля наша не проходит мимо

И доля наша не проходит мимо, И верность наша проверяет нас Так чутко, зорко, так неутомимо, То в ум, то в совесть, будто в

Молодняк

Я иду и в ус не дую В лес июльский, в дух парной. Ветер голову седую Треплет пыльной пятерней. Край тропинки еле виден, Обступает

Студенческая ночь

Последние сутки Отпраздновал май. Последние звезды Осыпал трамвай. Совсем по-июньски Смугла и нежна На цыпочках в город Вошла тишина. И тут, словно песня, И

Песня первой метелицы

Чистота, белизна крылатая Без метания и суеты Опускалась, отвесно падая На деревья и на кусты. Нас дарила зима не по горсточке, Не жалела своей

Снова город пахнет елью

Пахнет пихтой, пахнет елью, Дед-мороз щеку обжег, Голубою канителью Завивается снежок. Холод — бегу не помеха! Сумка школьная в снегу. Я в гурьбе с

В отпуске

Когда уедешь в даль иную От нашей стройки молодой, Тебя и новое волнует, И даже древность с бородой, Потоки впечатлений разных Перекликаются в душе,

Расстрелянный Пушкин

Железной лапой сжав до хруста Несокрушенный Ленинград, Враг обращал аллеи в пустошь, А рай земной — в кромешный ад. Лицей — убежище поэта, И

Маленький скрипач

Шевелится за окошком Индевелый карагач, По серебряным дорожкам Бродит маленький скрипач. Прижимает к подбородку Скрипку тонкую свою И тихонько тянет нотку, Как прозрачную струю.

У городского костра

Отжившие бараки — под бульдозер. Стропила стонут. Ухают венцы. Тут барка жизни прошлое выносит, А время рубит жалкие концы. Тут ребятня копается, как дома,

Про сказку

Подпирает сосну Великанья кривая нога, Крепкой хваткой корней Перетянуты стежки-дорожки, И вот-вот прогремит Расторопная Баба-Яга И нетесаный сруб Водрузит на куриные ножки. А пока

Островок березовый

В позолоте розовой, В мураве немятой Островок березовый Окурился мятой. Не шумит, не дышит, Иван-чаем вышит, Оторочен росами, Ковыловым пухом, Прокалился докрасна Земляничным духом.

Река

Река обмелела. Еще бы! Веками Она шлифовала ненужные камни, Листки тальниковые зря обмывала, У левого берега рыла обвалы И походя каждой весною на правом

К многолюдью не спеши

К многолюдью не спеши Так бездумно и упорно: Только для пустой души Одиночество зазорно. Тихий вечер не глуши Болтовней смешной и вздорной — Только

Осень едет проселками

Прошелестела осень Солнечной желтизной По луговинам, прокосам, По гущине лесной. Небо до дна посинело, Полиловела вода. Галки для посиделок Слетелись на провода. Студентки в

Душица

Если жизнь тебя выносит На далекие пути, Ты сперва у горных сосен В день погожий погости И душицы хоть немного Собери да насуши. И

Под июньской синью

Закричала птица-клест Под июньской синью. Бьются ветры вперехлест Над травой-полынью. Пить! А степь горит кругом… Ни озер. Ни речек… У плеча под рукавом Щелкает

В небе

Обрывая небо в клочья Серебром слепящих крыл, Для меня сегодня летчик Землю заново открыл. Распахнул до небосвода Карту рек и горных спин И подрезанные

Ноябрь на нашей улице

Еще зеленый вдоль забора Лежит бурьян, А волглый ветер дует споро — И зол, и рьян. И лепит снег в окно по горсти, Свистит,

Нам кажется, что мы умней, чем дети

Нам кажется, что мы умней, чем дети. Нам в объективе лет, ошибок, дел Привиделось, что знаем все на свете И поучать — высокий наш