…Столетье промчалось. И снова, Как в тот незапамятный год — Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет. Ей жить бы хотелось иначе, Носить
Стихотворения поэта Коржавин Наума Моисеевича
От судьбы никуда не уйти, Ты доставлен по списку, как прочий. И теперь ты укладчик пути, Матерящийся чернорабочий. А вокруг только посвист зимы, Только
Что же! Здравствуй, Москва. Отошли и мечты и гаданья. Вот кругом ты шумишь, вот сверкаешь, светла и нова Блеском станций метро, высотой воздвигаемых зданий
В наши трудные времена Человеку нужна жена, Нерушимый уютный дом, Чтоб от грязи укрыться в нем. Прочный труд и зеленый сад, И детей доверчивый
Малый рост, усы большие, Волос белый и нечастый, Генерал любил Россию, Как предписано начальством. А еще любил дорогу: Тройки пляс в глуши просторов. А
Небо за пленкой серой. В травах воды без меры: Идешь травяной дорожкой, А сапоги мокры… Все это значит осень. Жить бы хотелось очень. Жить
О Господи! Как я хочу умереть, Ведь это не жизнь, а кошмарная бредь. Словами взывать я пытался сперва, Но в стенках тюремных завязли слова.
Свет похож на тьму, В мыслях — пелена. Тридцать лет тому Началась война. Диктор — словно рад… Душно, думать лень. Тридцать лет назад Был
1 Ты б радость была и свобода, И ветер, и солнце, и путь. В глазах твоих Бог и природа И вечная женская суть. Мне
Надоели потери. Рознь религий — пуста, В Магомета я верю И в Исуса Христа. Больше спорить не буду И не спорю давно, Моисея и
Была эпоха денег, Был девятнадцатый век. И жил в Германии Гейне, Невыдержанный человек. В партиях не состоявший, Он как обыватель жил. Служил он и
Не верь, что ты поэта шире И более, чем он, в строю. Хоть ты решаешь судьбы мира, А он всего только свою. Тебе б
Паровозов голоса И порывы дыма. Часовые пояса Пролетают мимо. Что ты смотришь в дым густой, В переплет оконный — Вологодский ты конвой, Красные погоны.
Уже июнь. Темней вокруг кусты. И воздух — сух. И стала осень ближе. Прости меня, Господь… Но красоты Твоей земли уже почти не вижу.
Л. Т. Вспомнишь ты когда-нибудь с улыбкой, Как перед тобой, щемящ и тих, Открывался мир,- что по ошибке Не лежал еще у ног твоих.