Весна, но вдруг исчезла грязь. И снова снегу тьма. И снова будто началась Тяжелая зима. Она пришла, не прекратив Весенний ток хмельной. И спутанностью
Стихотворения поэта Коржавин Наума Моисеевича
Мне каждое слово Будет уликою Минимум На десять лет. Иду по Москве, Переполненной шпиками, Как настоящий поэт. Не надо слежек! К чему шатания! А
Я с детства не любил овал, Я с детства угол рисовал. П. Коган Меня, как видно, Бог не звал И вкусом не снабдил утонченным.
Все это было, было, было… А. Блок Все это было, было, было: И этот пар, и эта степь, И эти взрывы снежной пыли, И
Вьюга воет тончайшей свирелью, И давно уложили детей… Только Пушкин читает ноэли Вольнодумцам неясных мастей. Бьют в ладоши и «браво». А вскоре Ветер севера
Люди пашут каждый раз опять. Одинаково — из года в год. Почему-то нужен нам полет, Почему-то скучно нам пахать. Я и сам поэт… Писал,
Есть у тех, кому нету места, Обаянье — тоска-змея. Целоваться с чужой невестой, Понимать, что она — твоя. Понимать, что некуда деться. Понимать, куда
Хотеть. Спешить. Мечтать о том ночами! И лишь ползти… И не видать ни зги… Я, как песком, засыпан мелочами… Но я еще прорвусь сквозь
Мужчины мучили детей. Умно. Намеренно. Умело. Творили будничное дело, Трудились — мучили детей. И это каждый день опять: Кляня, ругаясь без причины… А детям
За книгой Пушкина Все это так: неправда, зло, забвенье… Конец его друзей (его конец). И столько есть безрадостных сердец, А мы живем всего одно
Я пока еще не знаю, Что есть общего у нас. Но все чаще вспоминаю Свет твоих зеленых глаз. Он зеленый и победный — Словно
Так пахнет настоящая вода. Дыши свободно, будь во всем доволен. Но я влюблен в большие города, Где много шума и где мало воли. И
Хотя б прислал письмо ошибкой Из дальней дали кто-нибудь. Хотя бы женщина улыбкой Меня сумела обмануть,- Чтоб снова в смуглом, стройном теле Я видел
Девушка расчесывала косы, Стоя у брезентовой палатки… Волосы, рассыпанные плавно, Смуглость плеч туманом покрывали, А ступни ее земли касались, И лежала пыль на нежных
Сочась сквозь тучи, льется дождь осенний. Мне надо встать, чтобы дожить свой век, И рвать туман тяжелых настроений И прорываться к чистой синеве. Я
Возьму обижусь, разрублю, Не в силах жить в аду… И разлюбить — не разлюблю, А в колею войду. И все затопчет колея Надежды и
Эта старинная песня, Которая вечно нова. Г. Гейне Старинная песня. Ей тысяча лет: Он любит ее, А она его — нет. Столетья сменяются, Вьюги
Все это чушь: в себе сомненье, Безволье жить,- все ссылка, бред. Он пеленой оцепененья Мне заслонил и жизнь, и свет. Но пелена прорвется с
Можем строчки нанизывать Посложнее, попроще, Но никто нас не вызовет На Сенатскую площадь. И какие бы взгляды вы Ни старались выплескивать, Генерал Милорадович Не
Бог помочь вам, друзья мои. А. Пушкин Уже прошло два года, два бесцельных С тех пор, когда за юность в первый раз Я новый
Мне часто бывает трудно, Но я шучу с друзьями. Пишу стихи и влюбляюсь. Но что-то в судьбе моей, Что, как на приговоренного, жалостливыми глазами
Нелепые ваши затеи И громкие ваши слова… Нужны мне такие идеи, Которыми всходит трава. Которые воздух колышут, Которые зелень дают. Которым все хочется выше,
Иначе писать не могу и не стану я. Но только скажу, что несчастная мать. А может, пойти и поднять восстание? Но против кого его
Мне — то ли плакаться всегда, То ль все принять за бред… Кричать: «Беда!»?.. Но ведь беда — Ничто во время бед. Любой спешит
Так в памяти будет: и Днепр, и Труханов, И малиноватый весенний закат… Как бегали вместе, махали руками, Как сердце мое обходила тоска. Зачем? Мы
Еще в мальчишеские годы, Когда окошки бьют, крича, Мы шли в крестовые походы На Лебедева-Кумача. И, к цели спрятанной руля, Вдруг открывали, мальчуганы, Что