На скале у моря, полная печали,
Женщина с ребенком на руках сидит,
Взором утонула где-то в синей дали
И, забывшись, к морю грустно говорит:
«Он сказал, прощаясь: «Победит свобода
И кто ей пребудет верен до конца…»
Скоро ль, море, скоро ль? Вот уже два года
Мать не видит мужа, а дитя — отца…
Он сказал, прощаясь: «Веруйте и ждите —
Недалек свиданья радостного час,
Недалек тот миг, что весть о вольном Крите
Ласточкой весенней долетит до вас».
С той поры для нас уж нет иных желаний,
С той поры мы верим, с той поры мы ждем —
Хоть прошло два года страшных испытаний,
Хоть уж горсть героев меньше с каждым днем…
Ты их видел с неба, боже справедливый,
Эти годы крови, подвигов и слез —
Ты и не допустишь, чтобы ветвь оливы
Ангел твой ко гробу вольности принес!
Но когда ж, о море, смолкнут эти битвы
За свободу Крита и за нашу честь
И в ответ на голос пламенной молитвы
Принесешь ты нам обещанную весть?
Скоро ли нас муж мой, счастливый и гордый,
Встретит как хозяин на земле родной,
И к груди своей уверенной и твердой
Ласково прижмет могучею рукой?
Скоро ли опять уйдет в ножны кровавый
Меч, и перестанет с гор струиться кровь,
И в объятьях гордой лучезарной славы
Радостно утонет кроткая любовь?..»
Так она грустила на скале у моря.
Холода печали взор ее был полн,
Речь звучала тихо; жалобно ей вторя,
Раздавался окрест гул прибрежных волн…
И, отдавшись вся одной глубокой думе,
Бледная, с тоскливым трепетом в груди,
Вслушивалась в говор волн, и в этом шуме
Чудились слова ей страшные: «Не жди!»
(2 votes, average: 3,50 out of 5)