Шеренги глаз, впитавших мирозданье И, может быть, друг друга, смирно стынут. Из отдаленья, обратившись к ним, Я вижу скопище планет и слез, Порой неотличимых
Стихотворения поэта Кубанев Василий Михайлович
Весь век вздымаешься, дрожишь, паришь И мечешься, желая выше взвиться. Есть на земле Париж, исславленный Париж, Есть так же где-то некий город Ницца. Но
Изумруды всех семян и зерен В души жизнь забрасывает нам. И, как в самом тучном черноземе, Прорастают эти семена. Я следил ревнивым, жадным оком,
В определенных обстоятельствах, В известных дозах Он благотворней, чем вода, Нужней, чем воздух.
Если б не было пальцев — как жили бы мы? Если б не было писем — чем жили бы мы? Значит, смысл человеческой жизни
Мой детский разум неразлучен С тоской, рожденной им самим. Сомненьем тягостным томим, Брожу средь жизненных излучин. От вековых однообразий Стремлюсь укрыться в мир иной
Ты тоже просился в битву, Где песни поют пулеметы. Отец покачал головою: «А с кем же останется мать? Теперь на нее ложатся Все хлопоты
Не говори ни слова! Наша в молчаньи честь. Разве сумеет слово Этот огонь донесть? Вылетит слово дымом, Пустится наискоски И пронесется мимо, Порванное в
Сквозь щели дубовых, замшелых привычек Догадкой и выдумкой мир я узнал И вместо вопросов, тире и кавычек Лепил ко всему восклицательный знак. Сырые наружные
На поля, где желтела пшеница, Вдаль направив волнистый разбег, Пеленою пушистой ложится Серебристый, искрящийся снег. Щеки парней горят от мороза, Щеки девушек — мака
Помимо книжек и афиш, Есть рынок яростный и грязный. Туда свой скарб разнообразный Чуть свет разменивать спешишь. И хризантемы, и дрова, И простокваша, и
Мороз дает зерну ростки И прививает гибель. Зерно сгнивает, а ростки, Созрев, выводят зерна.
В душе, истоптанной борьбою, Не заживает свежий след. Наполнены одной тобою И песни дня, и ночи бред… Я ждал с волненьем каждой встречи, Своих
От тошных духов И от томных гитар Меня постигает Хандра, как удар. От мести корыстной, От подлых потех Меня опускает В насмешку, как в
П. Ш. Не знаю, что со мною сталось: Душа кровавится в огне, И тает хрупкая усталость В ее холодной глубине. Пусть у моих рыдает
Художнику сказали: «Изобразите грязь!» Он взял белую краску. Он положил ее на полотно. Он выложил на полотно все краски, А черной сделал лишь один
Весь мир во мне. Я весь заполнен им. Весь мир во мне. Я навсегда один. Я в мире, мир во мне, и я один.
Поэма Нежнейший отпах грубого броженья, Мечта утомлена жарой гульбы. Ей, неприкаянной, осточертела Небесной воли дикая пустынность И лживо-красочная пустота. Не в ней, разымчивой и
Я значительно меньше тебя, Я, как в море, вручьяюсь в тебя. Но не брезгуй водиться со мной, Не спеши разлучаться со мной. Поднимай своим
Посвящается 3-му классу «Б» Острогожского педучилища Блистать былинами будет «Б», Бессмертный, беспокойный, буйный. Быть бесполезным боялся «Б». Был баловен, беззастенчив, бесстрашен. Богат балагурами был