Я ее такую встретил на катке. Руки, словно крылья, на крутом витке. А в глазах живая плещет бирюза. Лишь одно ей слово я хотел
Стихотворения поэта Лозневой Александр Никитич
Были первые палатки и землянки под горой. Все уплыло без оглядки, стало милой стариной. Где орел кружил над степью, да кипел палящий зной, за
Весна приоткрыла лесные дорожки, рассыпала в поле цветы. Звенят на березках сережки, и мимо любви не пройти. Припев: Весна, весна, шумит сосна, и даль
У топкого берега Вислы в разгаре весенней поры немецкие пули изгрызли эмаль тополиной коры. Случайно не тронули немцы в саду, где рубили и жгли,
Дочери Светлане Спи, моя доченька, темная ноченька снами твой дом обвила. Спи, моя кроха, моя несмыслеха; в мире и холод, и мгла. Стоят, онемели
Бывал и я в Бахчисарае и видел, как фонтан слезами капал. И почему-то, сам не знаю, стоял на месте Пушкина и… плакал.
Если всадник падает духом, его конь устает скакать. Я считал тебя верным другом, как теперь мне тебя назвать? Я надеялся, как на брата, как
В сгоревшей дотла Боровухе меня медсестра подняла. Была она песней и другом, и матерью будто была. В бинты пеленая, корила, велела не ныть и
Я был худым и босоногим, а ты меня вскормила, сберегла. По сходням лет, по тропкам, по дорогам, сквозь бури и невзгоды провела. Ты наградила
Расскажи, поведай, Тускарь, сколько их легло под Курском? Сколько там осталось наших, сколько живших, сколько павших? Глухо бьется в берег Тускарь, слез полна горючих
Над водою камышинка тонкая стоит. Словно дремлет камышинка, словно тихо спит. Что ты, тонкая, склонилась, что ты не шумишь? Может, знаешь, что случилось, знаешь
Мы Курской дугой этот выступ назвали, и не было в мире подобной дуги. Под этой дугой бубенцы не играли, солдаты на этой дуге умирали,
Идя с боями на край света, мы вспоминали юный город свой. Зеленый, шумный, славою пригретый, пропахший гарью заводской. Великой мощью называли, творцом брони военных
Недалеко и неблизко, в энский, стало быть, район ехал наш артиллерийский запасной дивизион. И дымится, и клубится, и такая тут жара… — Дай, девчоночка,
Недавно еще говорила, просила: зайди, загляни. А нынче все ставни закрыла и все погасила огни. И я, молчаливый и строгий, стоптав под окошком траву,
О, Русь моя, великая держава, враги тебя пытались разорить. Забыть и подвиги твои, и славу, и древнее названье заменить. Припев: Стоять и умирать нам
Ночью в поле скачет заяц, в зиму — первый он страдалец. Он голодный и бездомный, и ни с кем тут не знакомый. Размечтался, полон
Есть в городе трудная служба, где парни ночами не спят. Где первое слово — оружие, как там, на войне, у солдат. Бойцы милицейской закалки
Мы счастья порой не находим в краю, где с рожденья живем, и, бросив Россию, уходим, куда-то летим и плывем. Чего-то настойчиво ищем, каких-то утех
Расстались мы без грусти и печали. Нас разные умчали поезда. Нас волны океанские качали и с ног сбивали иногда. Где ж ты теперь? Торопишься