Поглядывая в узенькие окна,
спустись по той уклончивой тропе,
где и твоя мелодия подмокла
в состарившейся каменной резьбе.
Там черные круглы полуворотца,
узоры стерты мягкие, чужак
сквозь мрак ветвей никак не проберется
к беседке, пламенеющей как мак.
О, юность недоверчивая! Скупо
ты отдаешь нам наши же слова!
…Сто лет назад здесь дождик плыл и хлюпал.
Сто лет назад кружилась голова.
Как ястреб напрягающийся, ясно
услышь и вспомни, вспомни и пойми —
ты все-таки был связан не напрасно
с тобой уже забытыми людьми.
И, бледными, скользящими губами
нашаривая девичьи уста, —
ужель тогда не чувствовал ты пламя
любви, что низвергала высота!
Ах, перевертыш памяти! Пустые
глаза твои меня не удивят.
Ты всех простил. Тебя давно простили.
Да был ли кто-то там и виноват?
За школою цвело-горело поле,
и спотыкались спелые дожди.
…Кричи в ладонь: «Марина, Надя, Оля!..»
И так — по эху грешному — иди…
(2 votes, average: 5,00 out of 5)