В районе, где силос да куры,
Где лужи грязные кругом,
Огромный желтый Дом культуры
Стоял пасхальным пирогом.
Там был рояль. На нем играли
Всю жизнь без правил и без прав.
И только на ночь запирали,
Изрядно за день растерзав.
Когда случалась вакханалья,
Когда устраивался гам,
Рояль
какая-то каналья
С размаху била по зубам.
Он не особенный, не странный,
Как ни верти, как ни смотри:
Всего лишь ящик деревянный
И сталь певучая внутри.
Но было: не приснилось — было:
К роялю девочка одна
Пришла и руки уронила
И прогостила дотемна…
С трудом выдавливая звуки,
Для всех холодный, словно морг,
Он помнит, помнит эти руки —
Их неумелость и восторг,
Их ласку, их неосторожность,
Порыв, испуг и немоту,
И радость ту, и невозможность
Шагнуть за крайнюю черту.
Кружились звуки, как шутихи,
Сочился в форточки апрель,
А счастье было тихим-тихим,
И тихо тикала капель…
Нет, не пройдет и не отпустит,
Всегда при нем его весна.
Он верен памяти и грусти,
Он полон музыки и сна.
(2 votes, average: 3,50 out of 5)