Исполнясь мужества и помолившись богу,
Я рано выступил в опасную дорогу.
Тропинка узкая лежала предо мной,
Сливаясь при конце в какой-то мрак густой.
Безмолвна даль была, как темная могила;
Высокая трава лишь с ветром говорила,
Да слышалось вдали, вводя меня в тоску,
Кукушки горестной зловещее куку.
Я был один, один… вкруг ни души живой…
Но я пошел вперед отважною стопой!
Мне в платье яростно вонзался терн колючий,
Я ноги обжигал себе крапивой жгучей,
Ложилась пыль на мне от каждого куста,
И паутина мне садилась на уста;
Но я все шел вперед, свой страх превозмогая,
О цели странствия прилежно размышляя.
А путь — чем далее, тем делался страшней:
Жужжали вкруг меня десятки ос, шмелей;
Над головой моей кружились вереницы
Какой-то скаредной и безобразной птицы;
И что-то длинное, подобное змее,
Узрел вдруг на своей я темной колее…
И страх меня объял… Стал день мрачнее ночи.
Упал я на траву, смежив в испуге очи…
И долго я лежал, недвижно, как мертвец;
Но смирно было все, и встал я наконец.
Взглянул окрест себя: природа улыбалась.
Все солнцем радостно и ярко озарялось;
Кузнечик стрекотал и прыгал по траве,
И птички реяли в воздушной синеве,
Порхали бабочки на солнечном сиянья,
И в воздухе неслось цветов благоуханье.
А то, что мне змеей представила мечта,
То кем-то брошенный обрывок был кнута.
Дорога прежняя опять меня манила,
И сердце о пути мне громко говорило,
И жажда славных дел проснулася в груди,
И цель великая виднелась впереди!..
И вновь я двинулся… Но что со мною сталось?!..
Нет прежних сил во мне… отвага потерялась.
Я не могу идти… Я немощен и слаб;
Сомнений горестных теперь я жалкий раб.
Мечты высокие, стремленья мысли здравой —
Бесплодный анализ облил мне злой отравой…
Я стал умней теперь. Все трудности пути
Я опытом узнал… Теперь бы мне идти…
Но дорого мне стал мой опыт безрассудный,
Я силы истощил, и на дороге трудной
С тоской, с презрением к себе теперь стою.
И не в траве, — в себе я чувствую змею…
(2 votes, average: 5,00 out of 5)