Стихотворения поэта Сатуновский Ян

Сколько ушло, отшумело, отпело, полвека, век? Прошлого нет. Но и – непрошлого нет. Было – даешь! стало – давай-давай. Было – долой! стало навеки

Кто во что, а я поэт. Кто на что, а я на С. Стою по ранжиру между Слуцким и Сапгиром. Закат – зияющ и

Архангелы – евреи, говорит Сапгир. Архангел Гавриил. Архангел Даниил. Топор за поясом и крылья на весу. С архангельской лошадью в архангельском лесу архангел Иосиф

Я хорошо, я плохо жил, и мне подумалось сегодня, что, может, я и заслужил благословение Господне.

Мое – не мое – небо. Мои – не мои – звезды. Теперь они – реабилитированы – бессмертные – посмертно. Прими меня, блудного сына;

Кончается наша нация. Доела дискриминация. Все Хаимы стали Ефимами, а Срулики – Серафимами. Не слышно и полулегального галдения синагогального. Нет Маркиша. Нет Михоэлса. И

Мне говорят: какая бедность словаря! Да, бедность, бедность; низость, гнилость бараков; серость, сырость смертная; и вечный страх: а ну, как… да, бедность, так.

Симанович-старик за селедкой стоит. Симанович-старик, за четверкой сходи. Обойди мою обиду, полюби мою свободу, соль и сахар, напоследок дайте асалоду (Симанович-старик в Вострякове зарыт).

Спасибо папе Павлу: он снял с евреев грех за то, что мы распяли Спасителя-Христа. А я с одной грузинкой спал года два назад. При

Помню ЛЦК – литературный центр конструктивистов. Констромол – конструктивистский молодняк. Помню стих: «в походной сумке Тихонов, Сельвинский, Пастернак». Зэк был констриком, но с новолефовским

Бабка подымается бодрая, с давлением, с рвением берется за домашние дела, а намедни важно поддала. Вот и дед закашлялся с добрым утром. Закури-ка, старче,

Друзья мои, я отоварился! Я выбил в кассе жир и сахар! Я выскочил, как будто выиграл сто тысяч. Мне вышибла мозги Москва. Теперь я

Вышли трое в костюмах правительственного покроя, три сфинкса, три дворника, три кубышки, опиджаченные по всем правилам портняжного кубизма, с цитатами на устах и с

Рано пошабашили, дома щи не смажены, курочка в гнезде, а яичко где? где бог? нет его, и винить некого, сами замесили, сами тесто квасили,

Я теперь работаю в Главке – Глав- упр- кур- лапки. Главное дело – дело есть: для дальнейшего подъема куроводства – обеспечить – оборачиваемость –

За комиссиями, за подкомиссиями, за перекомиссиями, за медицинскими освидетельствованиями, за международными событиями, за, за, за, – за 300 лет до Рождества Христа выяснено: все

Незаменимых нет. О, да, незаменимых нет. Незаменимых нет: есть заменители. Заменим Бабеля? Заменим! А Зощенко? И Зощенко!

Верлибр – это рубленая проза. Строчка – рубль. А нам не платят ни копейки ни за прозу, ни за верлибр. И рифмы здесь не

За 20 лет, пересверкнувших молниями окна, как изменился свет! Нет Мопра, и нет Допра, нет Вцика, и Лиги Наций тоже нет; и даже «ЦКК

Благословенно злополучие, избравшее нас между народами земли. На улицы! На улицы! Станцуемте! Споемте! Восстанемте из мертвых! Гит Йонтыф! Гит Йонтыф! Гит Йонтыф!