Бессмертья нет. А слава только дым, И надыми хоть на сто поколений, Но где-нибудь ты сменишься другим И все равно исчезнешь, бедный гений. Истории
Стихотворения поэта Сельвинский Илья Львович
Предоставьте педагогику педагогам. Ленин Не я выбираю читателя. Он. Он достает меня с полки. Оттого у соседа тираж — миллион. У меня ж одинокие,
Новаторство всегда безвкусно, А безупречны эпигоны: Для этих гавриков искусство — Всегда каноны да иконы. Новаторы же разрушают Все окольцованные дали: Они проблему дня
Позови меня, позови меня, Позови меня, позови меня! Если вспрыгнет на плечи беда, Не какая-нибудь, а вот именно Вековая беда-борода, Позови меня, позови меня,
На скамейке звездного бульвара Я сижу, как демон, одинок. Каждая смеющаяся пара Для меня — отравленный клинок. «Господи!- шепчу я.- Ну, доколе?» Сели на
Есть вещи, знаменующие время. Скажи, допустим, слово «броневик» — И пред тобой гражданская, да Кремль, Да в пулеметных лентах большевик. Скажи «обрез» — и,
Пять миллионов душ в Москве, И где-то меж ними одна. Площадь. Парк. Улица. Сквер. Она? Нет, не она. Сколько почтамтов! Сколько аптек! И всюду
Толпа раскололась на множество группок. И, заглушая трамвайный вой, Три битюга в раскормленных крупах — Колоколами по мостовой! «Форды», «паккарды», «испано-сюизы», «Оппель-олимпии», «шевроле» —
Когда в кавказском кавполку я вижу казака На белоногом скакуне гнедого косяка, В черкеске с красною душой и в каске набекрень, Который хату до
Кто не знает музыки степей? Это ветер позвонит бурьяном, Это заскрежещет скарабей, Перепел пройдется с барабаном, Это змейка вьется и скользит, Шебаршит полевка-экономка, Где-то
Пускай не все решены задачи И далеко не закончен бой — Бывает такое чувство удачи, Звериности сил, упоенья собой, Такая стихия сродни загулу, В
Трижды женщина его бросала, Трижды возвращалась. На четвертый Он сказал ей грубо: «Нету сала, Кошка съела. Убирайся к черту!» Женщина ушла. Совсем. Исчезла. Поглотила
Как впаянный в льдину мамонт, Дрейфую, серебряно-бурый. Стихи мои точно пергамент Забытой, но мощной культуры. Вокруг, не зная печали, Пеструшки резвятся наспех. А я
Я испытал и славу и бесславье, Я пережил и войны и любовь; Со мной играли в кости югославы, Мне песни пел чукотский зверолов. Я
Одиннадцать било. Часики сверь В кают-компании с цифрами диска. Солнца нет. Но воздух не сер: Туман пронизан оранжевой искрой. Он золотился, роился, мигал, Пушком