Стихотворения поэта Северянин Игорь

Телеграмма: Белград. Университет. Северянину. «Гению Севера един поздрав са юга». Остров Корчула на Адриатике (Ядран). В громадном зале университета, Наполненном балканскою толпой, Пришедшей слушать

Ало-атласные туфли были поставлены на стол, Но со стола поднимались и прижимались к губам. Создал сапожник-художник, а инженер вами хвастал. Ало-атласные туфли глаз щекотали

Блондинка с папироскою, в зеленом, Беспочвенных безбожников божок, Гремит в стихах про волжский бережок, О в персиянку Разине влюбленном. Пред слушателем, мощью изумленным, То

Проснулся хутор. Весенний гутор Ворвался в окна… Пробуждены, Запели — юны — У лиры струны, И распустилась сирень весны. Запахло сеном. И с зимним

Войди в мой сад… Давно одебрен Его когда-то пышный вид. Днем — золочен, в луне — серебрян, Он весь преданьями овит. Он постарел, он

Весенней яблони, в нетающем снегу, Без содрогания я видеть не могу: Горбатой девушкой — прекрасной, но немой — Трепещет дерево, туманя гений мой… Как

О России петь — что стремиться в храм По лесным горам, полевым коврам… О России петь — что весну встречать, Что невесту ждать, что

Соловьи монастырского сада, Как и все на земле соловьи, Говорят, что одна есть отрада И что эта отрада — в любви… И цветы монастырского

Я чувствую, как падают цветы Черемухи и яблони невинных… Я чувствую, как шепчутся в гостиных,- О чем? О ком?.. Не знаю, как и ты.

Белой ночью в белые сирени, Призраком возникшие, приди! И целуй, и нежь, и на груди Дай упиться сонмом упоений, И целуй, и нежь, и

Моя мечта — моряк-скиталец… Вспеняя бурный океан, Не раз причаливал страдалец Ко пристаням волшебных стран. Не раз чарующие взоры Сулили счастье моряку, Но волн

Лунные тени — тени печали — Бродят бесшумной стопой. В черном как горе земли покрывале Призрачной робкой тропой. Многих любовно и нежно качали, Чутко

Я помню: день смеялся блеском Июльских солнечных лучей. Форель заигрывала плеском, Как дева — ласкою очей. Лес щебетал в расцветшем гуле, И вот пришли

Бегут по морю голубому Барашки белые, резвясь… Ты медленно подходишь к дому, Полугрустя, полусмеясь… Улыбка, бледно розовея, Слетают с уст, как мотылек… Ты цепенеешь,

Неумолчный шум плотины; Пена с зеленью в отливе; Камни — в ласке теплой тины; Ива, жмущаяся к иве; Государя домик низкий — Пункт во

Чайка летела над пасмурным морем, Чайка смотрела на хмурые волны: Трупы качались на них, словно челны, Трупы стремившихся к утру и зорям. Коршун кричал

Невоплощаемую воплотив В серебряно-лунящихся сонатах, Ты, одинокий, в непомерных тратах Души, предвечный отыскал мотив. И потому всегда ты будешь жив, Окаменев в вспененностях девятых,

И это — явь? Не сновиденье? Не обольстительный обман? Какое в жизни возрожденье! Я плачу! Я свободой пьян! Как? Неужели? Все, что в мыслях,-

Как вы могли, как вы посмели Давать болтливый мне совет? Да Вы в себе ль, да Вы в уме ли? Зачем мне ваш «авторитет»?

Послушница обители Любви Молитвенно перебирает четки. Осенней ясностью в ней чувства четки. Удел — до святости непоправим. Он, Найденный, как сердцем ни зови, Не