Воздух скован теплотой, Крылья ветра непрохладны: Манят тени темнотой, Но и тени безотрадны. В теплых рощах стрекоча, Надоела саранча; Зефир листьев не колышет; Все
Стихотворения поэта Шевырев Степан Петрович
Море спорило с Петром: «Не построишь Петрограда; Покачу я шведской гром, Кораблей крылатых стадо. Хлынет вспять моя Нева, Ополченная водами: За отъятые права Отомщу
«Атаман честной, Мой отец родной, Ты потешь меня: Расскажи точь-в-точь, Как венчался ты — в ночь Иль средь белого дня?» — «Темна, грозна была
Дух смерти Везде, где ни промчался я, Оскудевает жизни сила; Ветшает давняя земля, Веков несытая могила, — И смерть столезвейной косой Ее не утоляет
«Что грязен, Тибр? Струя желта, мутна! Иль желчью ты встревожен беспокойной, И чует то сердитая волна, Что пьет ее римлянин недостойный? Иль от стыда
При поднесении ему от друзей нарисованной сценической маски в Риме, в день его рожденья. Что ж дремлешь ты? Смотри, перед тобой Лежит и ждет
Скройся, бог света! Нивы желают Влаги прохладной; смертный уныл, Медленно идут томные кони: Скройся, бог света, в струях! Зри, кто из моря в волны
Покинув дом и в нем заботы, От дум свободный, от работы, О море, отдых бытия, В твоих волнах купаюсь я! Зачем же ты, волна
Как ночь прекрасна и чиста, Как чувства тихи, светлы, ясны! Их не коснется суета, Ни пламень неги сладострастный! Они свободны, как эфир; Они, как
«Как ты, египтянка, прекрасна! Как полон чувства голос твой! Признайся: страсти роковой Служила ты, была несчастна? Зачем на черные глаза Нашла блестящая слеза? Недаром
Русским литераторам о необходимости издать русский рифмарь Я вам снижу рифмарь, я сделаю услугу, Я перекличу все созвучья языка, Да все слова его откликнутся
Варвар севера надменной Землю Рима хладно мнет И с угрозой дерзновенной Тибру древнему поет: «Тибр! ты ль это? чем же славен? Что добра в
Распаялись связи мира: Вольный Форум пал во прах; Тяжко возлегла порфира На его святых костях. Но истлел хитон почтенный, И испуганным очам Вскрылись веча
Видал ли ты, как пляшет египтянка? Как вихрь, она столбом взвивает прах, Бежит, поет, как дикая вакханка, Ее власы — как змеи на плечах…
По морю вселенной направил я бег: Там якорь мнил бросить, где видится брег Пучины созданья, Где жизни дыханья Не слышно, где смолкла стихийная брань,
Много рек течет прекрасных В царстве Руси молодой, Голубых, златых и ясных, С небом спорящих красой. Но теперь хвалу простую Про одну сложу реку:
Звуком ангельского хора Полны были небеса: В светлой скинии Фавора Совершались чудеса. Средь эфирного чертога, В блеске славы и лучей, Созерцали образ Бога Илия
Две чаши, други, нам дано; Из них-то жизни гений Нам льет кипящее вино Скорбей и наслаждений. Но из одной мне пить, друзья, Ни разу
О мудрость, матерь чад небесных! Тобой измлада вскормлен я: Ты мне из уст твоих чудесных Давала пищу бытия. На персях девственных главою Я под
Ты асмодей иль божество! Не раздражай души поэта! Как безотвязная комета, Так впечатление его: Оно пройдет и возвратится, Кинжалом огненным блеснет, В палящих искрах