Александру Яшину Изба как изба — над крышей труба. Приметою древнего быта глядит тупорыло корыто. Тяжелые чугуны от сажи и дыма черны. И, недосыпая
Стихотворения поэта Щипачев Степан Петрович
Другого ничего в природе нет ни здесь, ни там, в космических глубинах: все — от песчинок малых до планет — из элементов состоит единых.
Чего гадать! Наш век, наверно, не та переживет строка, которую высокомерно поэты пишут на века. Еще безлюдны там просторы, а здесь — вся боль
Весь под ногами шар земной. Живу. Дышу. Пою. Но в памяти всегда со мной погибшие в бою. Пусть всех имен не назову, нет кровнее
В то далекое загляни-ка. Там зверей и птиц голоса. Земляникой да костяникой в Зауралье полны леса. Дружной стайкой идут ребята. Рдеют ягоды в туеске.
Ну что ж, я железо простое. но люди-то знают, чего я стою. Гордясь первозданной своей чистотою, и я понимаю, чего я стою. Не думайте
Ты со мной — и каждый миг мне дорог. Может, впереди у нас года, но придет разлука, за которой не бывает встречи никогда. Только
Шар земной, шар земной. Вот он — передо мной. Материки. Острова. Страны. Ливни тропические. Бураны. Горы вершинами — за облака. Звезды, примерзшие к ледникам.
Знаю я, как волны с камнем спорят. Меж сырых голубоватых скал повстречал я девушку у моря. — Хорошо здесь!- только и сказал. Долго мы
Пускай умру, пускай летят года, пускай я прахом стану навсегда. Полями девушка пойдет босая. Я встрепенусь, превозмогая тлен, горячей пылью ног ее касаясь, ромашкою
Ее к земле сгибает ливень Почти нагую, а она Рванется, глянет молчаливо,- И дождь уймется у окна. И в непроглядный зимний вечер, В победу
Лил дождь осенний. Сад грустил о лете. За мной вода заравнивала след. Мне подсказала дата в партбилете: тогда мне было девятнадцать лет. На город
Кто там скатерть залил вином? Что ж, на то и вино, чтоб литься. За дубовым круглым столом пусть веселье за полночь длится. Пью за
Своей любви перебирая даты, Я не могу представить одного, Что ты чужою мне была когда-то И о тебе не знал я ничего. Какие бы
Мы строим коммунизм. Что в мире краше, чем этот труд! Где доблести предел? Предела нет! А кто сказал, что наша любовь должна быть мельче
Не мог я сразу не приметить Веселых, ясных женских глаз И, цвета золота и меди, Волос, как бы венчавших вас. Бьет ветер жизни, дни
Я помню тот год, тот ноябрь ледяной, тифозный… Кавалерийскую школу, товарищей новых, что спали со мной на топчанах карантинных голых. Курсантская молодость, где она!
Еще и на парткоме так сидеть случается, друзья: заметишь дома, сняв пиджак, что ты прокурен до белья. На улице весна давно, дождем обрызгана трава,
Ах, время, помедли, помедли! Я знаю, куда я влеком, а ты вокруг солнца петли кладешь и кладешь венком. Не счесть на земле рассветов, закатов,
Как хочешь это назови. Друг другу стали мы дороже, Заботливей, нежней в любви, Но почему я так тревожен? Стал придавать значенье снам, Порой задумаюсь,