Не получая писем, сколько раз Мы сочиняли (в самоутешенье?..) Наивно-драматический рассказ Про револьвер, болезнь или крушенье… Отлично зная — просто не до нас (Но
Стихотворения поэта Штейгер Анатолий Сергеевич
Но порою слышит спящий Будто пенье… Эти звуки Мир не наш. Не настоящий. Что тянуть к ним праздно руки? Завтра в них никто не
Только раз дается в жизни счастье, Только раз и только на мгновенье, И не в нашей слишком слабой власти Удержать его прикосновенье. Только память
Крылья? Обломаны крылья. Боги? Они далеки. На прошлое – полный бессилья И нежности взмах руки. Заклятье: живи, кто может, Но знай, что никто не
В сущности так немного Мы просим себе у Бога: Любовь и заброшенный дом, Луну над старым прудом И розовый куст у порога. Чтоб розы
Так от века уже повелось, Чтоб одни притворялись и лгали, А другие им лгать помогали, (Беспощадно все видя насквозь) – И все вместе любовью
1 Не нами писанные главы, Но нам по этой книге жить, Терять надежду и тужить, Искать и подвига, и славы, И вдруг понять, что
1 Снова в Париже весна начинается Очень застенчива, очень слаба. Что-то как будто бы даже меняется… Уж не судьба ли? едва ли судьба… 2
Может быть, это лишь заколдованный круг И он будет когда-нибудь вновь расколдован. Ты проснешься… Как все изменилось вокруг! Не больница, а свежий, некошеный луг,
Мы, уходя, большой костер разложим Из писем, фотографий, дневника. Пускай горят… Пусть станет сад похожим На крематориум издалека.
Сколько лет безжалостно убито, Но о прошлом больше не жалей. Голубое небо приоткрыто Изумрудной россыпи полей. Стану снова радостным и новым, Перейду зеленую межу.
I Не в памяти, а в нежности Остался острый след. Доныне по безбрежности Лечу былому вслед. И думаю, и думаю, Хоть знаю — не
Не до стихов… Здесь слишком много слез В безумном и несчастном мире этом. Здесь круглый год стоградусный мороз Зимою, осенью, весною, летом. Здесь должен
1 Где-то теперь мой друг? Как-то ему живется? Сердце, не верь, что вдруг В двери раздастся стук: Он никогда не вернется. Мне ли, себе
У нас теперь особый календарь И тайное свое летосчисленье: В тот день совсем не 1-й был Январь, Не Рождество, не Пасха, не Крещенье. Не
За тридцать лет, прожитых в этом мире, Ты мог понять (и примириться мог), Что счастья нет, что дважды два четыре, А остальное — трусость
Священник ведет новобрачных. Растерянный взгляда жениха. Как облаком, тканью прозрачной Невеста одета, тиха. Все тленно. Конечно, изменит Она ему через год. Но чем этот
Уже не страх, скорее безразличье – Что им до нас, спокойных и серьезных? Есть что-то очень детское и птичье В словах, делах и снах
Отчего, как стихает речь И на улице, и в дому, Стоит только скорее лечь Помолясь, обо всех – Ему, Стоит только, глаза закрыв, Позабыть,
Мы верим книгам, музыке, стихам, Мы верим снам, которые нам снятся, Мы верим слову… (Даже тем словам, Что говорятся в утешенье нам, Что из
Это всем известно при прощаньи: Длинное тяжелое молчанье, Хоть чего-то все ж недосказал… Обещанья? Сколько обещаний Мне давалось… Сколько я давал. О, недаром сердце
Ты знаешь, у меня чахотка, И я давно ее лечу Рюрик Ивнев Первый чуть пожелтевший лист (Еле желтый – не позолота), Равнодушен и неречист
Мы знаем – любовь бывает, Мы знаем – счастье есть, Но только сердце не знает, Как сердцу подать весть. В какой-то стране далекой, Иль
На прошлое давно поставлен крест, (Такой — что годы, вот, не разогнуться…) Но проезжая мимо этих мест, Он дал себе зарок: не оглянуться. Широкий
Не верю, чтобы не было следа Коль не в душе, так хоть в бумажном хламе, От нежности (как мы клялись тогда!), От чуда, совершившегося
Опять Сентябрь. Короткий промежуток Меж двух дождей. Как тихо в Сентябре! В такие дни, не опасаясь шуток, Мы все грустим о правде и добре.
Снова осень и сердце щемит – Здесь сильнее дыхание грусти. Эти дни хорошо проводить Где-нибудь в захолустье. Очертания острые крыш… В небе ратуши темные
Слова печальны и просты, Не хочет сердце слов заумных. Да и к чему? – поля, кусты, Полоска облаков чугунных… Унылый снег опять идет, Привычной
Все в этом мире случается, Все непонятно для нас. Пышною свадьбой кончается Каждый хороший рассказ. Вот понесли за невестою Шлейф, и вуаль, и цветы.
Подумай, на руках у матерей Все это были розовые дети. И. Анненский Никто, как в детстве, нас не ждет внизу. Не переводит нас через
Все может быть… Быть может есть — не рай, Но что-нибудь, что отвечает раю: Неведомый и непонятный край, В котором… Только что я, в
Года и на тебе оставили свой след, Бороться против них никто, увы, не в силе. Не бойся – не черты. Твои черты… О, нет,
Как закричать, чтоб донеслось в тюрьму За этот вал и через стены эти, Что изменили здесь не все ему, Что не совсем покинут он
Ты осудишь. Мы не виноваты. Мы боролись и не шли к греху. Запах поля, запах дикой мяты У Тебя не слышен наверху. Все у
Всегда платить за все. За все платить сполна. И в этот раз я заплачу, конечно, За то, что шелестит для нас сейчас волна, И
Не обычная наша лень – Это хуже привычной скуки. Ни к чему уж который день Не пригодными стали руки. Равнодушье («ведь не вернешь»), Безучастие,
1. Вряд ли это лишь воображенье: Сквозь бессонницу и темноту Вспоминаю каждое движенье Каждый жесть и каждую черту… Папиросу вечную во рту… 2. Стыдно,
Нам в этом мире все давно чужи. Мы чьи-то жмем бессмысленные руки, Мы говорим, смеемся. Сколько лжи И сколько в этом настоящей муки. Но
От слов пустых устала голова, Глазам в тумане ничего не видно… Ах, неужели празныя слова Произносились не странно и не стыдно? Ведь, вся земля:
Мы отучились даже ревновать – От ревности любовь не возвратится… Все отдано, что можно отдавать, «Но никогда не надо унывать». (Придя домой, скорей ничком
У нас не спросят: вы грешили? Нас спросят лишь: любили ль вы? Не поднимая головы, Мы скажем горько: — Да, увы, Любили… как еще
До вечера еще такой далекий срок, Еще так много лжи, усталости и муки, А ты уже совсем почти свалился с ног И, двери заперев,
Не эпилог, но все идет к концу. Мы встретимся, я очень побледнею. По твоему надменному лицу Мелькнет досада на мою «затею». На мой приезд
Настанет срок (не сразу, не сейчас, Не завтра, не на будущей неделе), Но он, увы, настанет этот час, – И ты вдруг сядешь ночью
Неужели ты снова здесь? Те же волосы, рост, улыбка… Неужели… И снова смесь Пустоты и тоски — ошибка. Как-то сразу согнешься весь.
1 Жизнь груба. Чудовищно груба. Выживает только толстокожий. Он не выжил. Значит – не судьба. Проходи, чего стоять, прохожий. 2 Как он, прощаясь, не
Если правда, что Там есть весы, То положат бессонницу нашу, Эти горькие очень часы В оправдание наше на чашу. Стоит днем оторваться от книг
Надо составить опять расписание – В восемь вставание, в девять гуляние. После прогулки – работа. Обед. Надо отметить графу для прихода, Надо оставить графу
Мне сегодня не надо чудес, Все равно я навек обездолен. На парчу розоватых небес Опустились кресты колоколен. Если долог осенний закат, Если небо над
Снова в Париже весна начинается Очень застенчива, очень слаба. Что-то как будто бы даже меняется… Уж не судьба ли? едва ли судьба…