На морозе лихо пляшут Фрицы-голопузики, Сыпь, трехрядная, почаще, — Как же им без музыки? Получили гитлеряги Полушубки из бумаги, — Гитлерицы без газет Нынче
Стихотворения поэта Шубин Павел Николаевич
Ты нас на войну провожала, К груди прижималась щекой, Ты рядом с теплушкой бежала, Крестила дрожащей рукой. Ты нас об одном лишь просила Врагу
Погоди, дай припомнить… Стой! Мы кричали «ура»… Потом Я свалился в окоп пустой С развороченным животом. Крови красные петушки Выбегали навстречу дню, Сине-розовые кишки
Он оседал. Дыханье под усами В оскале рта рвалось, проклокотав… Он трое суток уходил лесами, Ищеек финских в доску измотав, И здесь — упал.
Стоял сентябрь в аллеях Петергофа, И где-то в травах, слышимый едва, Дышал прибой, опять слагая в строфы Веками позабытые слова. Все было сном: фонтаны
Врастая с костями в домашние вещи, На пуховиках от озноба дрожа, Немало поэтов прилично клевещут На всех, теплотою квартир дорожа: «Как будто зовущи Зеленые
Снова дует ветер окаянный, Тучи — потолком над головой. Коренастый, низкий, деревянный Город пахнет солью и смолой. Я бы тут весь год, скрипя, крутился,
В эту полночь, когда пред нами Поле в злобном кипит огне, Ты о ком там грустишь, на Каме? Обо мне иль не обо мне?
Как хорошо, прижавшись тесно, За столько лет вдвоем молчать: Все этой тишине известно, На что не надо отвечать. Мы выстояли в поединке, Но с
Повыше леса чуточку Во весь курносый нос Смешно чихает «Уточка» — Фанерный бомбовоз. От этого чихания Небесного авто Спирается дыхание И снится черт-те что!
Кажется, и двух-то слов не скажешь О такой суровой и простой. Вот ты вся здесь: меловые кряжи, Дальний лог, забытый и пустой, Тихие купальщицы-ракиты,
О Донче! Не мало ти величия, лелеявшу князя на влънах, стлавшу ему зелену траву на свои сребреных брезех, одевавшу его теплыми мъглами! «Слово о
Уже червонеют листья, Уже засыпают осы, Осенних садов кочевье — В бухарском цветном шитье, Вина голубые кисти К земле пригибают лозы, Гранатовые деревья Стоят
Всадник скрылся в пшенице Возле низких ракит, Только шапка, как птица, Над пшеницей летит. И погоня от брода По летящей, по ней, Бьет, не
Нет, не до седин, не до славы Я век свой хотел бы продлить, Мне б только до той вон канавы Полмига, полшага прожить; Прижаться
Этот город бессонный, похожий на сон, Где сияющий шпиль до звезды вознесен, Город башен и арок и улиц простых, Полуночный, прозрачный, как пушкинский стих,
Редко, друзья, нам встречаться приходится, Но уж когда довелось, Вспомним, что было, и выпьем, как водится, Как на Руси повелось! Выпьем за тех, кто
Ветрами выбитый, рябой Пятиаршинный снег, Как бурей вспененный прибой, Остановивший бег, Он пожелтел, окаменев, Как Мамонтова кость, В нем всех морозов темный гнев И
Ходит седеющий мальчик, Синими смотрит глазами: В розовом инее замер Город, похожий на ларчик. Дом за рекой перекрестка — Детская сказка простая, Тихо струясь,
Луны в августе над Окою Красноваты и широки. В голубином ночном покое Чуть колышутся тростники. Пахнут хмелем сухим баштаны, Мятой сонною, луговой. Звезды, синие,