В костюме светлом Коломбины Лежала мертвая она, Прикрыта вскользь, до половины, Тяжелой завесью окна. И маска на сторону сбилась; Полуоткрыт поблекший рот… Чего тем
Стихотворения поэта Случевский Константин Константинович
Высоко гуляет ветер, Шевелит концы ветвей… Сильф воздушный, сильф прекрасный, Вей, красавец, шибче вей! Там тебе простор и воля; Всюду, всюду — светлый путь!
Из темноты углов ее молчащих И из приборов, всюду видных в ней, Из книг ученых, по шкапам стоящих, Не вызвать в жизнь ни духов,
Как робки вы и как ничтожны,- Ни воли нет, ни силы нет… Не применить ли к вам, на случай, Сельскохозяйственный совет? Любой, любой хозяин
Фавн краснолицый! По возрасту ты не старик! С жидкой бородкой, в костюме помятом… Точно: свидетельства есть по антикам, хоть ты не антик, Сходства меж
Полдневный час. Жара гнетет дыханье; Глядишь, прищурясь,- блеск глаза слезит, И над землею воздух в колебанье, Мигает быстро, будто бы кипит. И тени нет.
Мне ее подарили во сне; Я проснулся — и нет ее! Взяли!.. Слышу: ходят часы на стене,- Встал и я, потому что все встали.
Да, трудно избежать для множества людей Влиянья творчеством отмеченных идей, Влиянья Рудиных, Раскольниковых, Чацких, Обломовых! Гнетут!.. Не тот же ль гнет цепей, Но только
В храме пусто. Красным светом Обливаются колонны, С тихим треском гаснет пламя У весталки Гермионы. И сидит она на камне, Ничего не замечая, С
О, будь в сознаньи правды смел. Ни ширм, ни завесей не надо… Как волны дантовского ада Полны страданий скорбных тел,- Так и у нас
Какое дело им до горя моего? Свои у них, свои томленья и печали! И что им до меня и что им до него?.. Они,
Я ясно сознаю, что часто надо мной — Над помышленьями, никак не над душой,- Проходит облако; вдруг думы оттенит И придает всему нежданно новый
Вдоль бесконечного луга — Два-три роскошных цветка; Выросли выше всех братьев, Смотрят на луг свысока. Солнце палит их сильнее, Ветер упорнее гнет, Падать придется
Если б все, что упадает Серебра с луны, Все, что золота роняет Солнце с вышины — Ей снести… Она б сказала: «Милый мой пиит,
За то, что вы всегда от колыбели лгали, А может быть, и не могли не лгать; За то, что, торопясь, от бедной жизни брали
Ты тут жила! Зимы холодной Покров блистает серебром; Калитка, ставшая свободной, Стучит изломанным замком. Я стар! Но разве я мечтами О том, как здесь
Да, мы, смирясь, молчим… в конце концов — бесспорно! Юродствующий век проходит над землей; Он развивает ум старательно, упорно, И надсмехается над чувством и
Людишки чахлые,- почти любой с изъяном! Одно им нужно: жить и не тужить! Тут мальчик-с-пальчик был бы великаном, Когда б их по уму и
Что вам в толковом объясненье Того, как начал он хилеть? Одним ничтожеством поменьше — Ордам глупцов не поумнеть! Поверьте: лучше, многим лучше, Что люди
И мнилось мне, как прежде, вновь В годах прошедших я вращался… Мечтал, грустил, узнал любовь… И обожал и сомневался… Да! ты одна смелее всех