Не жди ты песен стройных и прекрасных, У темной осени цветов ты не проси! Не знал я дней сияющих и ясных, А сколько призраков
Стихотворения поэта Соловьев Владимир Сергеевич
Опять надвинулись томительные тени Забытых сердцем лиц и пережитых грез, Перед неведомым склоняются колени, И к невозвратному бегут потоки слез. Не об утраченных, о
В стране морозных вьюг, среди седых туманов Явилась ты на свет, И, бедное дитя, меж двух враждебных станов Тебе приюта нет. Но не смутят
Бедный друг, истомил тебя путь, Темен взор, и венок твой измят. Ты войди же ко мне отдохнуть. Потускнел, догорая, закат. Где была и откуда
Взгляни, как ширь небес прозрачна и бледна, Как тянутся лучи в саду полураздетом… О, что за чудный час меж сумраком и светом, Что за
Газели пустынь ты стройнее и краше, И речи твои бесконечно-бездонны — Туранская Эва, степная Мадонна, Ты будь у Аллаха заступницей нашей. И всяк, у
Во-первых, объявлю вам, друг прелестный, Что вот теперь уж более ста лет, Как людям образованным известно, Что времени с пространством вовсе нет; Что это
Враг я этих умных, Громких разговоров И бесплодно-шумных Бесконечных споров… Помнишь ли, бывало,- Ночи те далеко,- Тишиной встречала Нас заря с востока. Из намеков
Панмонголизм! Хоть слово дико, Но мне ласкает слух оно, Как бы предвестием великой Судьбины божией полно. Когда в растленной Византии Остыл божественный алтарь И
В сне земном мы тени, тени… Жизнь — игра теней, Ряд далеких отражений Вечно светлых дней. Но сливаются уж тени, Прежние черты Прежних ярких
Потому ль, что сердцу надо Жить одним, одно любя, Потому ль, что нет отрады Не отдавшему себя; Оттого ли, что судьбою Наши сблизились пути,
Мыслей без речи и чувств без названия Радостно-мощный прибой. Зыбкую насыпь надежд и желания Смыло волной голубой. Синие горы кругом надвигаются, Синее море вдали.
Мне жарко потому, что я тебя люблю! Хоть знаю, что вконец себя я погублю, Но тем не менее как свечка я горю. Как свечка
От кого это теплое южное море Знает горькие песни холодных морей?.. И под небом другим, с неизбежностью споря, Та же тень все стоит над
Меркнет день. Над усталой, поблекшей землей Неподвижные тучи висят. Под прощальным убором листвы золотой И березы, и липы сквозят. Душу обняли нежно-тоскливые сны, Замерла
Все нити порваны, все отклики — молчанье. Но скрытой радости в душе остался ключ, И не погаснет в ней до вечного свиданья Один таинственный
Как в чистой лазури затихшего моря Вся слава небес отражается, Так в свете от страсти свободного духа Нам вечное благо является. Но глубь недвижимая
Стая туч на небосклоне Собралася и растет… На земном иссохшем лоне Все живое влаги ждет. Но упорный и докучный Ветер гонит облака. Зной все
Некогда некто изрек: «Сапоги суть выше Шекспира». Дабы по слову сему превзойти британца, сапожным Лев Толстой мастерством занялся, и славы достигнул. Льзя ли дальше
Жертва злого лон-тенниса, К молодым ты не тянися! Вот костыль и вот скамейка, Успокоиться сумей-ка! Свой пример я предлагаю: За игрой я восседаю, Без