Огонь, веревка, пуля и топор Как слуги кланялись и шли за нами, И в каждой капле спал потоп, Сквозь малый камень прорастали горы, И
Стихотворения поэта Тихонов Николай Семенович
Как по уставу — штык не вправе Заполнить ротный интервал, Как по уставу — фронтом вправо, Погруппно город отступал. Дома исчезли. Царство луж И
Там генцианы синие в лугах, Поток румяный в снежных берегах. Там в неповторной прелести долин Встал ледяной иль черный исполин. Там есть поляна легкая
Мой город так помолодел — Не заскучать, И чайки плещутся в воде, Устав кричать. И чаек крылья так легки, Так полны сил, Как будто
Ночь без луны кругом светила, Пожаром в тишине грозя, Ты помнишь все, что с нами было, Чего забыть уже нельзя: Наш тесный круг, наш
Не заглушить, не вытоптать года,- Стучал топор над необъятным срубом, И вечностью каленная вода Вдруг обожгла запекшиеся губы. Владеть крылами ветер научил, Пожар шумел
Событья зовут его голосом властным: Трудись на всеобщее благо! И вот человек переполнен огнем, Блокноты, что латы, трепещут на нем — И здесь начинается
Котелок меня по боку хлопал, Гул стрельбы однозвучнее стал, И вдали он качался, как ропот, А вблизи он висел по кустам. В рыжих травах
Над зеленою гимнастеркой Черных пуговиц литые львы; Трубка, выжженная махоркой, И глаза стальной синевы. Он расскажет своей невесте О забавной, живой игре, Как громил
Спит городок Спокойно, как сурок. И дождь сейчас уснет, На крышах бронзовея; Спит лодок белый флот И мертвый лев Тезея, Спит глобус-великан, Услада ротозея,
Великим океаном нашей жизни Сейчас плывем к тем дальним берегам, Что назовем землею коммунизма… Наш долгий путь закончим только там. На меньшее мы в
Нечаянный вечер забыт — пропал, Когда в листопад наилучший Однажды плясала деревьев толпа, Хорошие были там сучья. С такою корой, с таким завитком, Что
И мох и треск в гербах седых, Но пышны первенцы слепые, А ветер отпевает их Зернохранилища пустые. Еще в барьерах скакуны И крейсера и
Там подошла, к стене почти, стена, И нет у них ни двери, ни окна. И между них, такой, что видно дно, Бежит ручей —
Я люблю тебя той — без прически, Без румян — перед ночи концом, В черном блеске волос твоих жестких, С побледневшим и строгим лицом.
Мне кажется, что я встречался с ним Уже не раз: на Рионгэсе или В тквибульских шахтах, с крепким, молодым, Которого все знали и любили.
Ты не думай о том, как тоскую я в городе зимнем, И высокие брови не хмурь на чернеющий снег. Ты со мною всегда: и
Свет льется, плавится задаром Повсюду, и, в себя придя, Он мирным падает пожаром На сеть косящую дождя. Прохожий, как спокойный чан, Что налакался пива
Посмотри на ненужные доски — Это кони разбили станки. Слышишь свист, удаленный и плоский? Это в море ушли миноноски Из заваленной льдами реки. Что
Когда уйду — совсем согнется мать, Но говорить и слушать так же будет, Хотя и трудно старой понимать, Что обо мне рассказывают люди. Из
Вот птица — нет ее свежей — Оттенков пепельного дыма,- Породы башенных стрижей, Чья быстрота неповторима. Летит, нигде не отдохнув, От тростников Египта пресных
Я — одержимый дикарь, я гол. Скалой меловой блестит балкон. К Тучкову мосту шхуну привел Седой чудак Стивенсон. И лет ему нынче двадцать пять,
Не плачьте о мертвой России Живая Россия встает,- Ее не увидят слепые, И жалкий ее не поймет. О ней горевали иначе, Была ли та