— Нет, поскольку о награде Речь опять зашла, друзья, То уже не шутки ради Кое-что добавлю я. Как-то в госпитале было. День лежу, лежу
Стихотворения поэта Твардовский Александр Трифонович
— Разрешите доложить Коротко и просто: Я большой охотник жить Лет до девяноста. А война — про все забудь И пенять не вправе. Собирался
Позарастали Стежки-дорожки, Где разбегались Мы от бомбежки. Позарастали Мохом-травою Окопы наши Перед Москвою. Водою черной Полны землянки, Где мы сушили В тот год портянки.
Давай-ка, друг, пройдем кружком По тем дорожкам славным, Где мы с тобою босиком Отбегали недавно. Еще в прогалинах кустов, Где мы в ночном бывали,
Сразу радугу вскинув, Сбавив солнечный жар, Дружный дождь за машиной Три версты пробежал И скатился на запад, Лишь донес до лица Грустный памятный запах
Мне славы тлен — без интереса И власти мелочная страсть. Но мне от утреннего леса Нужна моя на свете часть; От уходящей в детство
Два года покоя не зная И тайной по-бабьи томясь, Она берегла это знамя, Советскую прятала власть. Скрывала его одиноко, Закутав отрезком холста, В тревоге
Костер, что где-нибудь в лесу, Ночуя, путник палит,- И тот повысушит росу, Траву вокруг обвялит. Пожар начнет с одной беды, Но только в силу
Я слышу это не впервые, В краю, потоптанном войной, Привычно молвится: немые,- И клички нету им иной. Старуха бродит нелюдимо У обгорелых черных стен.
Нам памятна каждая пядь И каждая наша примета Земли, где пришлось отступать В пыли сорок первого лета. Но эта опушка борка Особою памятью свята:
На кругу, в старинном парке — Каблуков веселый бой. И гудит, как улей жаркий, Ранний полдень над землей. Ранний полдень, летний праздник, В синем
Ты робко его приподымешь: Живи, начинай, ворошись. Ты дашь ему лучшее имя На всю его долгую жизнь. И, может быть, вот погоди-ка, Услышишь когда-нибудь,
Был трудный бой. Все нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, А как зовут, забыл
Я свежо доныне помню Встречу первую с Днепром, Детской жизни день огромный Переправу и паром. За неведомой, студеной Полосой днепровских вод Стороною отдаленной Нам
Я иду и радуюсь. Легко мне. Дождь прошел. Блестит зеленый луг. Я тебя не знаю и не помню, Мой товарищ, мой безвестный друг. Где
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они — кто старше, кто моложе — Остались
В поле, ручьями изрытом, И на чужой стороне Тем же родным, незабытым Пахнет земля по весне. Полой водой и нежданно — Самой простой, полевой
Вдоль развороченных дорог И разоренных сел Мы шли по звездам на восток, — Товарища я вел. Он отставал, он кровь терял, Он пулю нес
— Доложу хотя бы вкратце, Как пришлось нам в счет войны С тыла к фронту пробираться С той, с немецкой стороны. Как с немецкой,
Заняла война полсвета, Стон стоит второе лето. Опоясал фронт страну. Где-то Ладога… А где-то Дон — и то же на Дону… Где-то лошади в
Сто страниц минуло в книжке, Впереди — не близкий путь. Стой-ка, брат. Без передышки Невозможно. Дай вздохнуть. Дай вздохнуть, возьми в догадку: Что теперь,
На могилы, рвы, канавы, На клубки колючки ржавой, На поля, холмы — дырявой, Изувеченной земли, На болотный лес корявый, На кусты — снега легли.
За далекие пригорки Уходил сраженья жар. На снегу Василий Теркин Неподобранный лежал. Снег под ним, набрякши кровью, Взялся грудой ледяной. Смерть склонилась к изголовью:
Не давали покоя они петуху, Ловят по двору, бегают, слышу, И загнали куда-то его под стреху. И стреляли в беднягу сквозь крышу. Но, как
Ты дура, смерть: грозишься людям Своей бездонной пустотой, А мы условились, что будем И за твоею жить чертой. И за твоею мглой безгласной Мы
Лет семнадцать тому назад Были малые мы ребятишки. Мы любили свой хутор, Свой сад, Свой колодец, Свой ельник и шишки. Нас отец, за ухватку
Перед войной, как будто в знак беды, Чтоб легче не была, явившись в новости, Морозами неслыханной суровости Пожгло и уничтожило сады. И тяжко было
На войне, в пыли походной, В летний зной и в холода, Лучше нет простой, природной Из колодца, из пруда, Из трубы водопроводной, Из копытного
В лесу, возле кухни походной, Как будто забыв о войне, Армейский сапожник холодный Сидит за работой на пне. Сидит без ремня, без пилотки, Орудует
Бой безвестный, о котором Речь сегодня поведем, Был, прошел, забылся скоро… Да и вспомнят ли о нем? Бой в лесу, в кустах, в болоте,
Столько жили в обороне, Что уже с передовой Сами шли, бывало, кони, Как в селе, на водопой. И на весь тот лес обжитый, И
Потерял боец кисет, Заискался,- нет и нет. Говорит боец: — Досадно. Столько вдруг свалилось бед: Потерял семью. Ну, ладно. Нет, так на тебе —
Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда… Кому память, кому слава, Кому темная вода,- Ни приметы, ни следа. Ночью, первым из
Не хожен путь, И не прост подъем. Но будь ты большим иль малым, А только — вперед За бегущим днем, Как за огневым валом.
Разулся, ноги просушил, Согрелся на ночлеге, И человеку дом тот мил, Неведомый вовеки. Дом у Днепра иль за Днепром, Своим натопленный двором,- Ни мой,