Это время скворцов. А они еще не прилетели.
Расплываются лужи в разорванной пряже реки.
Это время юнцов, это косы и бусы апреля,
это лужи и ложь, это горечь неверной строки.
Не дает мне покоя твоя неприступная совесть.
Ты уже и не смотришь глазами любви на меня.
Что мне делать, скажи — удивлюсь, удавлюсь, успокоюсь,
сяду в поезд, сойду, брошусь в воду, сгорю у огня?
Крупный запах грехов, ртутный, верченый запах распада.
Было так хорошо, что не верилось в близкий конец.
Это время скворцов, а скворцам разлетаться не надо.
Это время юнцов и, конечно же, я не юнец.
Дай мне руку свою. Я ее поцелую на память.
Неужели не чувствуешь, как мои губы печет?
Как любовь тяжела под моими сухими губами?
Уходи. Уезжай. Это, кажется, полный расчет.
Говорят, существует какая-то мертвая зона —
для бредущих во мраке, не видящих света людей.
Укажи мне края горевого того горизонта —
и убей нечестивца! Я сам признаюсь, что злодей.
Не коснутся тебя моя скверна и жалкие вирши.
Уезжай, уезжай и прощай, и прости, говорю!
День растет в вышину. И скворцы поднимаются выше.
Чтоб соткать для меня погребальную злую зарю.
Нет, помедли еще… неужель не расколется небо?
Улыбнись, как ты можешь. Ну просто, прошу, улыбнись.
Я уже не с тобой, но шепчу тебе горько и немо:
улыбнись, моя жизнь, оглянись, оглянись, оглянись!
Скользкой, черной тропой ты стремишься пробиться к апрелю —
ну, оставь хоть бы звук, хоть размытый рисунок следа.
…Это время скворцов. И, конечно, они прилетели.
Это время концов. Это память, полет и беда.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)