Стихотворения поэта Высоцкий Владимир Семенович

Смех, веселье, радость — У него все было, Но, как говорится, жадность Фраера сгубила… У него — и то, и се, А ему —

Здравствуйте, Наши добрые зрители, Наши строгие критики! Вы увидите фильм Про последнего самого жулика. Жулики — Это люди нечестные, — Они делают пакости, И

Я теперь в дураках — не уйти мне с земли — Мне поставила суша капканы: Не заметивши сходней, на берег сошли — И навечно

Шматок у вечности урвать, Чтоб наслаждаться и страдать, Чтобы не слышать и неметь, Чтобы вбирать и отдавать, Чтобы иметь и не иметь, Чтоб помнить

И снизу лед, и сверху. Маюсь между. Пробить ли верх иль пробуравить низ? Конечно, всплыть и не терять надежду, А там — за дело,

Левону Кочаряну Где твои семнадцать лет? На Большом Каретном. Где твои семнадцать бед? На Большом Каретном. Где твой черный пистолет? На Большом Каретном. А

Ю. А. Гагарину Я первый смерил жизнь обратным счетом. Я буду беспристрастен и правдив: Сначала кожа выстрелила потом И задымилась, поры разрядив. Я затаился

Как хорошо ложиться одному Часа так в два, в двенадцать по-московски, И знать, что ты не должен никому, Ни с кем и никого, как

Отец двойняшек. Ох! Силен! Шесть-семь ролей играет он: Солдат, калек — И все не врут. Рот-фронт, Олег! Арнольд, салют!

— Граждане! Зачем толкаетесь, на скандал и ссору нарываетесь? Сесть хотите? Дальняя дорога? Я вам уступлю — ради Бога! Граждане! И даже пьяные! Все

Спи, дитя! My baby, bye! Много сил скопи. Do you want to sleep? — Отдыхай, Улыбнись — и спи! Колыбельной заглушен Посторонний гул. Пусть

Живу я в лучшем из миров — Не нужно хижины мне! Земля — постель, а небо — кров, Мне стены — лес, могила —

Был развеселый розовый восход, и плыл корабль навстречу передрягам, и юнга вышел в первый свой поход под флибустьерским черепастым флагом. Накренившись к воде, парусами

Вдруг словно канули во мрак Портреты и врачи, Жар от меня струился как От доменной печи. Я злую ловкость ощутил — Пошел как на

Я вышел ростом и лицом — Спасибо матери с отцом, — С людьми в ладу — не понукал, не помыкал, Спины не гнул —

Жили-были на море, Это значит — плавали, Курс держали правильный, слушались руля. Заходили в гавани — Слева ли, справа ли — Два красивых лайнера,

Анатолию Гарагуле Был шторм. Канаты рвали кожу с рук, И якорная цепь визжала чертом. Пел ветер песню дьявола, и вдруг Раздался голос: — Человек

За меня невеста отрыдает честно, За меня ребята отдадут долги, За меня другие отпоют все песни, И, быть может, выпьют за меня враги. Не

Я при жизни был рослым и стройным, не боялся ни слова, ни пули и в привычные рамки не лез, но с тех пор, как

Жан, Жак, Гийом, Густав — Нормальные французы, — Немного подлатав Расползшиеся узы, Бесцветные, как моль, Разинув рты без кляпа, Орут: «Виват, Жан Поль, Наш