Стихотворения поэта Хлебникова Марина Сергеевна

Хоть не знаю, где сменится праздник постом — в этой области глухо и мглисто, — но себя осеняю широким крестом на глазах у фундаменталиста.

Горчичным привкусом во рту родился стих и выжал слезы из глаз, которые давно себя не числили в плаксивых, и застыдились, и улыбкой смахнули стыд,

Мне снятся реки, горы, перевалы, Оленьи нарты, рыжие верблюды, Саванна и таежные завалы, Пещеры, сталактиты, камни, руды… И никогда не снится тот автобус, Которым

Мы в детстве пахли рыбьей чешуей, все знали о ветрах и о теченьях, до синевы, до умопомраченья ныряя в ускользающий прибой. Летели к переливчатому

День догорает — мутно, бескрыло… День догорает — так безнадежно… Где это было? С кем это было? Сколько повторов в жизни возможно? Все повторялось,

Я приду юго-западным ветром, Влажногубым В февральскую темень. Будет вечер. Мы будем не теми. Только вечер. Рыжий чертик запляшет в камине, Лягут на пол

Я умираю. Смерть моя легка, — так замирают бабочки к закату, теряют очертанья облака, становятся гражданскими солдаты… Так неприметно в жарких очагах поленья обретают

Вот так, дружок, — ни слова в простоте — На каждый звук — аптекарские гири… Все сбрендило в безумном этом мире — Друзья —

Еще не знаю — по какому списку, по тайной канцелярии какой мне проходить, но чувствую, как низко судьба огонь проносит над рукой… Паленым пахнет

Взращено византийством и гречеством, бито темником, бито огнем, называется гордо — Отечество! Не пройти, не объехать конем. Челобитчество ли?.. Человечество?.. Снег и ветер —

Озабоченной мухой, бодающей тупо стекло, деловым паучком, отрезающим мухе пути, домработницей Тоней, уверенной, что истекло время жизни пустых насекомых, и надо мести паутину со

Хочешь, я все придумаю: беседку в лиловых сумерках, сосну в золотых фонариках и дом из воздушных шариков?.. Придумаю, хочешь, зиму? Летит она мимо, мимо

Когда совсем просох асфальт, и тополя раскрыли губы ветрам, и юный альт скворца взорвался в сумраке скворечни, когда запенились черешни, и по ночам светло

Мелкотравчаты все измышленья — в них ни грамма от боли всерьез, — от томленья до тихого тленья цепь заученных формул и поз… Да простится

В разобщеньи под общей крышей — автономность опасный зверь! — отвыкаем друг друга слышать, не считаем людских потерь. Дом гудит, как весенний улей, чудо

Прости меня, невыплаканный стих, за то, что суховато и прохладно жила, росла… За то, что голос тих, за то, что неблизка перу баллада, прости

Через асфальт проклюнулась трава, слепой росток, тонюсенькая жилка на свет и дождь открыто заявила природой закрепленные права. Через асфальт былинками, травой протеплилась упрямая надежда…

По Итальянской, по Итальянской Бьются копыта, мчится коляска Солнце сквозь листья — в бешеной пляске, По Итальянской мчится коляска. К белой ротонде, кованым стрелам,

Как хорошо — я выключила свет, на цыпочках подкралась и тихонько поцеловала шрам над правым веком… Ты вздрогнул и проснулся. Тридцать лет твоя щека

Младенческая, ясная душа в твоих глазах святым сияет светом… Как, девочка, ты будешь хороша, пока не догадаешься об этом!