Стихотворения поэта Ходасевич Владислав Фелицианович

Во дни громадных потрясений Душе ясней, сквозь кровь и боль, Неоцененная дотоль Вся мудрость малых поучений. «Доволен малым будь!» Аминь! Быть может, правды нет

Висел он, не качаясь, На узком ремешке. Свалившаяся шляпа Чернела на песке. В ладонь впивались ногти На стиснутой руке. А солнце восходило, Стремя к

Играю в карты, пью вино, С людьми живу — и лба не хмурю. Ведь знаю: сердце все равно Летит в излюбленную бурю. Лети, кораблик

Люблю людей, люблю природу, Но не люблю ходить гулять, И твердо знаю, что народу Моих творений не понять. Довольный малым, созерцаю То, что дает

Хорошие стихи меня томят, Плохие же так милы почему-то: Они души не жалят, не язвят, В них теплота домашнего уюта. Вот — истинно приятный

Я помню в детстве душный летний вечер. Тугой и теплый ветер колыхал Гирлянды зелени увядшей. Пламя плошек, Струя горячий, едкий запах сала, Взвивалось языками.

Заветные часы уединенья! Ваш каждый миг лелею, как зерно; Во тьме души да прорастет оно Таинственным побегом вдохновенья. В былые дни страданье и вино

Мы вышли к морю. Ветер к суше Летит, гремучий и тугой, Дыхание перехватил — и в уши Ворвался шумною струей. Ты смущена. Тебя пугает

О будущем своем ребенке Всю зиму промечтала ты И молча шила распашонки С утра до ранней темноты. Как было радостно и чисто, Две жизни

Было на улице полутемно. Стукнуло где-то под крышей окно. Свет промелькнул, занавеска взвилась, Быстрая тень со стены сорвалась — Счастлив, кто падает вниз головой:

Брента, рыжая речонка! Сколько раз тебя воспели, Сколько раз к тебе летели Вдохновенные мечты — Лишь за то, что имя звонко, Брента, рыжая речонка,

Какое тонкое терзанье — Прозрачный воздух и весна, Ее цветочная волна, Ее тлетворное дыханье! Как замирает голос дальний, Как узок этот лунный серп, Как

Листвой засыпаны ступени… Луг потускнелый гладко скошен… Бескрайним ветром в бездну вброшен, День отлетел, как лист осенний. Итак, лишь нитью, тонким стеблем, Он к

Со слабых век сгоняя смутный сон, Живу весь день, тревожим и волнуем, И каждый вечер падаю, сражен Усталости последним поцелуем. Но и во сне

Да, да! В слепой и нежной страсти Переболей, перегори, Рви сердце, как письмо, на части, Сойди с ума, потом умри. И что ж? Могильный

Метель, метель… В перчатке — как чужая Застывшая рука. Не странно ль жить, почти что осязая, Как ты близка? И все-таки бреду домой с

Пусть стены круты, башни стройны И ослепительны огни; Пусть льют потоки крови войны; Пусть переменны наши дни; Пускай кипят, звенят, трепещут, Грохочут гулко города;

Плащ золотой одуванчиков На лугу, на лугу изумрудном! Ты напомнил старому рыцарю О подвиге тайном и трудном. Плащ голубой, незабудковый, Обрученный предутренним зорям! Нашептал

Мне невозможно быть собой, Мне хочется сойти с ума, Когда с беременной женой Идет безрукий в синема. Мне лиру ангел подает, Мне мир прозрачен,

Я, я, я! Что за дикое слово! Неужели вон тот — это я? Разве мама любила такого, Желто-серого, полуседого И всезнающего, как змея? Разве