Стихотворения поэта Астафьева Наталья Георгиевна

Слава те господи, я дома, где все мне близко и знакомо, где льется просто и легко жизнь, как парное молоко. Где дочь моя —

Какие темные дела, какие темные печали наш мир с младенчества качали, что весь он корчится от зла? Что нет на нем живого места —

Я оживаю медленно и робко — после дождя затоптанная тропка, пока ее однажды не разроет живучею железною травою. Не думаю, тебя не вспоминаю, а

Скользили в небе самолеты, выискивали жертвы, и люди хотели слиться с землей, втянуться в нее, как дождевые черви. Меня на куски перемалывала мясорубка, но

Не хватает сил на эту житуху, столь нелегкую, боже правый. Режет воды дня, как сонную бухту, неуклюжий корабль державы.

Кровью пылает закат. Ночь – он все выше… Это русские села горят, с треском рушатся крыши. Снег – по грудь. Путь проторить нет силы.

Куплю я блузки, платья, вино и сладкий торт… Кто мне за боль заплатит, за слезы, кровь и пот?

На привычном бездорожье, сердце в холодок закутав, трудно различить в прохожем, кто прохожий, кто попутный. Но, поверив в невозможность, лишь похожего замечу, свято и

Я мыслю мир конкретно: земля, на ней трава. Раскрылась шишка кедра: родятся дерева. И вот стволы краснеют среди хвои в бору, где хлорофилл в

Нельзя попасть под рев толпы, несущего потока — на всякий случай сбычив лбы, проходим одиноко. Поднимет низменный сей рев и вынесет на гребень того,

Сидела я, пестро одета, пекла картошку на костре, и медленно катилось лето и спотыкалось на кусте. Катилась жизнь свободным ходом, паслась корова, рыскал волк,

Ты после смерти мне являлась, вела негромкую беседу. Мне целый год еще казалось, что ты жива, что я приеду. Будто надежда на спасенье еще

Здесь, где каждое мгновенье рвется прочь, как дикий зверь, переполнилось терпенье темной горечью потерь.

Еще почти ребенком ты шла на жертву, мать. Век обернулся волком, чтобы живьем сжевать. Шакалом и гиеной, чтоб кости обглодать… Светло и откровенно ты

Когда уйдешь, я не заплачу, лишь подарю нелегкий путь: тоску по дому и в придачу два тихих слова: «Не забудь!» Как ласточки, как перепелки,

Я спрятала в твоих руках свое лицо, и месяц ссоры прошел, как месяц в облаках, как блеск заката на озерах. Но все пойдет своим

Не высланная я была — дочь высланной. Но я-то в ссылке въявь жила, не мысленно. Я помню ссыльные места, где бедствовала. В те дни,

Кто умеет та-ак жалея понимать не на словах? Нет воздушней и нежнее тени матери во снах.

У него я вижу не морщины, а глаза пытливо-человечьи… Пусть глядят красивые мужчины, как я с ним иду, расправив плечи. Пусть глядят. Немолод, я

Дочь, как Венера, вышла из меня: какие бедра, плечи и колени! Но есть еще и красота коня и линии лекальные оленя. Люблю детей, коней,