Ты прав, Дурин, лицом я не пригож; Но об уме кто ж судит по лицу? А если так, благодаря отцу, Я на тебя, мой
Стихотворения поэта Гнедич Николай Иванович
Фиалка на заре блистала; Пред солнцем красовался цвет; Но в полдень с стебелька упала, И к вечеру фиалки нет! Печальный образ!.. Так умчится И
Пою великую, бессмертную Афину, Голубоокую, божественную деву, Богиню мудрости, богиню грозных сил, Необоримую защитницу градов, Эгидоносную, всемощну Тритогену, Которую родил сам Дий многосоветный, Покрытую
Помещик Балабан, Благочестивый муж, Христу из угожденья, Для нищих на селе построил дом призренья, И нищих для него наделал из крестьян.
Лица: Горго, Праксиноя — сиракузянки; Эвноя, Эвтихида — их служанки; Старуха, незнакомец первый, незнакомец второй. Горго Дома иль нет Праксиноя? Эвноя Ах, Горго, как
Дорогой скучною, погодой все суровой, Тащу я жизнь мою сегодня сорок лет. Что ж нахожу сегодня, в год мой новой? Да больше ничего, как
Сосед, ты выиграл! скажу теперь и я; Но бог тебе судья, Наверную поддел ты друга! Ты, с музой Греции и день и ночь возясь,
После увидел я Тантала; горькую муку он терпит: В озере старец стоит, и вода к подбородку доходит; Но, сгорая от жажды, напиться страдалец не
По целым дням чего-то все желать, Чего? не понимая; Зарадоваться вдруг и вслед за тем — вздыхать, О чем, не очень зная; Все утро
— Что нового у нас? — «Открыта тьма чудес; Близ Колы был Сатурн, за Колой Геркулес, Гора Атлас в Сибири! Чему ж смеешься ты?..
Как? Вы хотите знать, что грации внушали Любимцу аонид? Ужель они вам сами не сказали? Нет тайн между харит.
На память дружбы мне Любимец Аонид Чернильницу дарит, Прекрасную, но без чернил, пустую. О, дар красноречив! Пускай же мой Поэт И от меня бумагу
Кавказ освещается полной луной; Аул и станица на горном покате Соседние спят; лишь казак молодой, Без сна, одинокий, сидит в своей хате. Напрасно, казак,
Кто на земле не вкушал жизни на лоне любви, Тот бытия земного возвышенной цели не понял; Тот предвкусить не успел сладостной жизни другой: Он,
Пред богом милости я сердце обнажил: Он призрел на мое крушенье; Уврачевал мой дух и сердце укрепил; Несчастных любит провиденье. Уже я слышал крик
Цвела и блистала И радостью взоров была; Младенчески жизнью играла И смерть, улыбаясь, на битву звала; И вызвав, без боя, в добычу нещадной, С
Reveille-toi, mortele, deviens utile au monde, Sors de l’indifference, ou languissent tes jours. Thomas Неужли в этот мир родится человек, С зверями дикими в