Когда из глубины души моей угрюмой, Где грусть одна живет в тоске немой, Проступит мрачная на бледный образ мой И осенит чело мне черной
Стихотворения поэта Гнедич Николай Иванович
Воспряньте, Греции народы! День славы наступил. Докажем мы, что грек свободы И чести не забыл. Расторгнем рабство вековое, Оковы с вый сорвем; Отмстим отечество
Пока еще сердце во мне оживляется солнцем, Пока еще в персях, не вовсе от лет охладевших, Любовь не угаснула к вам, о стихи мои,
Рушитель милой мне отчизны и свободы, О ты, что, посмеясь святым правам природы, Злодейств неслыханных земле пример явил, Всего священного навек меня лишил! Доколе,
Надежды юности, о милые мечты, Я тщетно вас в груди младой лелеял! Вы не сбылись! как летние цветы Осенний ветер вас развеял! Свершен предел
Пою златовенчанну, прекрасную Венеру, Защитницу веселых Киприйских берегов, Куда ее дыханье зефиров тиховейных На нежной пене моря чрез волны принесло. Там радостные оры владычицу,
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Таланты от бога, богатство — от рук человека. На острове Невском, омытом рекою и морем, Под кущей одною два рыбаря жили пришельцы;
Дубравы пышные, где ваше одеянье? Где ваши прелести, о холмы и поля, Журчание ключей, цветов благоуханье? Где красота твоя, роскошная земля? Куда сокрылися певцов
Пушкин, Протей Гибким твоим языком и волшебством твоих песнопений! Уши закрой от похвал и сравнений Добрых друзей; Пой, как поешь ты, родной соловей! Байрона
Любовью пламенной отечество любя, Все в жертву он принес российскому народу: Богатство, счастье, мать, жену, детей, свободу И самого себя!..
Ты прав, Дурин, лицом я не пригож; Но об уме кто ж судит по лицу? А если так, благодаря отцу, Я на тебя, мой
Фиалка на заре блистала; Пред солнцем красовался цвет; Но в полдень с стебелька упала, И к вечеру фиалки нет! Печальный образ!.. Так умчится И
Пою великую, бессмертную Афину, Голубоокую, божественную деву, Богиню мудрости, богиню грозных сил, Необоримую защитницу градов, Эгидоносную, всемощну Тритогену, Которую родил сам Дий многосоветный, Покрытую
Помещик Балабан, Благочестивый муж, Христу из угожденья, Для нищих на селе построил дом призренья, И нищих для него наделал из крестьян.
Лица: Горго, Праксиноя — сиракузянки; Эвноя, Эвтихида — их служанки; Старуха, незнакомец первый, незнакомец второй. Горго Дома иль нет Праксиноя? Эвноя Ах, Горго, как
Дорогой скучною, погодой все суровой, Тащу я жизнь мою сегодня сорок лет. Что ж нахожу сегодня, в год мой новой? Да больше ничего, как
Сосед, ты выиграл! скажу теперь и я; Но бог тебе судья, Наверную поддел ты друга! Ты, с музой Греции и день и ночь возясь,
После увидел я Тантала; горькую муку он терпит: В озере старец стоит, и вода к подбородку доходит; Но, сгорая от жажды, напиться страдалец не
По целым дням чего-то все желать, Чего? не понимая; Зарадоваться вдруг и вслед за тем — вздыхать, О чем, не очень зная; Все утро
— Что нового у нас? — «Открыта тьма чудес; Близ Колы был Сатурн, за Колой Геркулес, Гора Атлас в Сибири! Чему ж смеешься ты?..