Смотри на пятна, свежим златом Светящиеся на мече: Он побывал в плече крылатом, В его слепительном плече! Покорный черной благодати, Союзную я принял дань
Стихотворения поэта Лившиц Бенедикт Константинович
В тычинковый подъяты рост Два муравьиных коромысла — Из нищей лужи рыжий мост Уходит к севом Гостомысло, И паутинная весна, Забившаяся в угол клети.
Я знаю: в мировом провале, Где управляет устный меч, Мои стихи существовали Не как моя — как Божья речь. Теперь они в земных наречьях
О легкие розы, кто к нам Бросает вас в сон дневной? — Октябрь прислонился к окнам Широкой серой спиной..- Мы знаем: вы ниоткуда! Мы
Он угасал в янтарно-ярком свете. Дневное небо, солнечный виссон. Земля в цвету, властительные сети Земной весны — в мечтательном поэте Не пробуждали песен. Бледный,
Как только я под Геликоном Заслышу звук шагов твоих И по незыблемым законам К устам уже восходит стих, Я не о том скорблю, о
Еще не день, но ты — растаяв — Из тени в тень, из плена в плен, Кружишь полями горностаев Над черными плечами стен. Ни
Я вас любил, как пес: тебя, концом сандалии Почесывавший мне рубиновую плешь, Тебя. заботливый, в разгаре вакханалии Кидавший мне плоды: «Отшельник пьяный, ешь!» Остроты
Когда бесценная червонная руда Уже разбросана по облачным Икариям, И в них безумствует счастливая орда Златоискателей, и алым бестиарием Становится закат, для нас одних
Нет, ты не младшая сестра Двух русских муз первосвященных, Сошедшая на брег Днепра Для песен боговдохновенных,- И вас не три, как думал я, Пока,
Покуда там готовятся для нас Одежды тяжкие энциклопедий, Бежим, мой Друг, бежим сейчас, сейчас, Вслед обезглавленной Победе! Куда не спрашивай: не все ль равно?
Раскруживайся в асфодели. В рябые сонмища галчат: По пелене твоей звучат Упорные виолончели. И луковицы взаперти Забудь тепличными цветами — Вздыбясь щербатыми крестами, На
Кто здесь плотник, Петр или Иосиф, Поздно было спрашивать, когда, Якоря у набережной бросив, Стали истомленные суда. Как твоим, петровский сорожденец, Куполам не надо
О, первый проблеск небосклона. Балтийский ветр из-за угла,- И свежей улицы стрела Впивается в Пигмалиона! Речная водоросль иль прах Перворожденной перспективы? Но имя —
Есть в пробужденье вечная обида: Оно изгнание, а не исход Из сновидения, где Атлантида Вне времени явилась нам из вод. Насельники исчезнувшего брега И
Расплещутся долгие стены, И вдруг, отрезвившись от роз, Крылатый и благословенный Пленитель жемчужных стрекоз, Я стану тяжелым и темным. Каким ты не знала меня,
Он мне сказал: «В начале было Слово…» И только я посмел помыслить; «чье?», Как устный меч отсек от мирового Сознания — сознание мое. И
Нас месть увлекала вперед сатурналиями; Сомкнувши стеною щиты, Мы шли, как чума. и топтали сандалиями Земные соблазны — цветы. Скрывая навеки под глыбою каменною
В цилиндре и пальто, он так неразговорчив, Всегда веселый фавн… Я следую за ним По грязным улицам, и оба мы храним Молчание… Но вдруг-при
Еще, двусмысленная суша, Ты памятуешь пены спад И глос Петра: «Сия Венуша Да наречется Летний сад». Полдневных пленниц мусикия Тебе воистину чужда: Недаром песни