Простор, запеленутый в дикую стужу,
В пушных облаках до бровей, —
Прожжет и разграбит веселую душу
Одной пустотою своей.
Ползучих березок безлистые кроны,
Как спутанные провода,
Тут отроду даже паршивой вороны
Никто не видал никогда.
Весной, когда солнце, во тьме обессилев,
Проглянет холодным зрачком,
Трава не пробьется на тихой могиле
Под звездным армейским значком.
И милая сердцу ее не отыщет,
А тундра о ней промолчит,
Лишь ветер стрелою лопарской просвищет
Да град по камням простучит.
Но тысяча яростных дней миновала,
С тех пор как мы здесь залегли,
Горючая ненависть нас согревала
К обидчикам милой земли.
Мы вынесли все, что другим не приснится,
До судороги на лице,
Лягушечью куртку проклятого фрица
Ловя на короткий прицел.
Когда каменело солдатское тело,
Ко льду примерзая пластом,
И только тяжелое сердце звенело
В стремленье святом и простом:
Убей! — за тоску по веселому солнцу,
За свой побелевший висок,
Вгони под орлиную каску тирольца
Свинца боевого кусок!
Припомни, как утром над городом тихим
Парят облака голубей,
Как пчелы гудят по лиловой гречихе,
И вытерпи все, и убей!
Не будет, не будет германцу пощады,
Земле не томиться в плену!
Шатает волна орудийного чада
Полярных ночей тишину.
И вновь в белокипенных шелковых робах
Встаем мы у края земли
На лыжнях и тропах, в окопах, в сугробах,
В смертельной метельной пыли!
(2 votes, average: 3,50 out of 5)