Стихотворения поэта Попов Борис Емельянович

Миграции семей, крушенье поездов, Озноб озонных дыр, Закат, сверженье лета — Как это все пришлось! Где отчее гнездо? Тебе легко светить. Мне не хватает

Ну что же, достукался, друг дорогой? Доволен свободой окольной? Берешь сигарету спокойной рукой и спичку доносишь спокойно? Ты все ли узлы разрубил-распорол, обрел ли

Вот стою я у низких ворот. От мороза ломаются спички. Видно, время берет в оборот Злых и слабых по хитрой привычке. Боже мой, как

…И выходит нам доля такая, и такой достается уют — где небесные реки сверкают и подземные луны текут. Моют волосы женщины наши и глядятся

На кухне или в кабинете, Создав свой маленький уют — Пиши, покуда не заметят, Пиши, пока не заметут. Пиши, писатель, делай дело, Работай с

…и некуда бежать… О. М. Опять зима свои простынки расстелила, и человек — не Бог, не царь и не герой, и некуда бежать от

Оставим, прославим последний барак — как память о яростной были! Здесь жили и пели, кричали ‘Ура!’, росли, ревновали, любили. Оставим барак, и спасибо ему

Проснусь или вновь засну я, продолжу, продлю полет — ошую и одесную упрямая жизнь поет. Налево или направо, лишь только взгляни — везде: то

Играть влюбленного легко. И нету риска — когда и старость далеко и юность близко. Играть влюбленного пустяк, забава, шалость… А получилось все не так,

Много хлопот у женщины сорока лет: встать чуть пораньше, подкраситься, к сроку сварить обед. Мужа воспитывать, дочку любить и ждать. Ах, эта ссорная сорокалетняя

…Она не понимает ничего. Вот — думает — все просто и понятно: Когда вокруг и около черно — То это ночь. И это неприятно.

Она любила спать. И не вина ее, что она часто засыпала у недозатворенного окна над книгой без конца и без начала. Мерещится мне, что

Я назвал себя поэтом… Было дело, было дело! Кровь шумела у мальчишки, дождик шлепал по плечу. А теперь плачу за это и смешно, и

У больничных берез нет апреля. Начинается с мая весна. Светит солнце, да только не греет сквозь закрытую створку окна. У больничных берез нет апреля.

Прижавшись к моему плечу, под утро Заснула чужемужняя жена. И пусть глупцы злорадствуют, а мудрым Другая правда-истина нужна. Но все-таки, как быстро холодает! И

Не время нам глядеть назад — Пора возделывать свой сад. Не причитая, не скуля — Полоть, поить, кормить поля. Уж годы холодом грозят —

В этом грустном краю постесняешься вслух рассмеяться — за придурка сочтут или попросту за подлеца. В этом грустном краю, в государстве стальных декораций, —

Воздушный, нищий шарик из копоти и гари, бетона и стекла. Ночной центральный рынок, аквариум без рыбок — пустует досветла. Лишь реют тени, тени сомнамбул,

Я на кухне сижу при свете. Полвторого уже. Спит Бог два столетья. И дремлют дети, забираясь в его чертог. Спят кастрюли, тарелки, чашки, подстаканники

И неохота выйти за порог, пальто накинуть, наскоро обуться. И посреди всех четырех дорог обдумать смысл трех славных революций. У нас зима. И утренний