Сашка Попов, перед самой войной окончивший Госуниверситет, и как раз 22 июня зарегистрировавшийся с Люсей Лапидус – о ком же еще мне вспоминать, как
Стихотворения поэта Сатуновский Ян
Верю народу, во всем верю народу. Что народ говорит, то – есть. Брось, говорит народ, брось, не думай о доле народа, о боли народа,
О чем мы думали? «Об жизни; и еще об кой об чем: о пушке на лесной опушке; о воске детских щек; об оспе, и
Ты стал сатира и умора, живешь и радуешься тому, что можно жизнь прожить без горя и не молиться никому. А сколько горя есть на
Все думают одно и то же. И говорят одно и то же. Но говорят одно. А думают другое.
Посолонида, прожуравьина посолонида, посолонида свев, посолонида смив. Смерь, свербни на пручь, завербни в пучь, посолони, врад, в руд посолониду, – Посолониду свев, посолониду смив.
Брючки в дудочку, жилетку в клетку, нос в чернильницу, рот на крючок – так и живет мой бледноликий и мой красновекий брат – великий
Дома все в порядке. Я уже покушал, лежу, курю на кушетке. Кот – у моего лица – умывается. Скоро придет отец с работы, сядет
Все реже пью, и все меньше; курить почти перестал; а что касается женщин, то здесь я чист, как кристалл. Поговорим о кристаллах. Бывают кристаллы
До чего мне нравятся озорные девки, что прилюдно драются в речке возле церкви, так что поп с молитвою путает «едриттвою». До чего мне нравится
Огни над окнами в едином лозунге. Знамена подняты. Знамена в воздухе! И их количество переходит в качество, как электричество в очковтирательство.
И, как с похмелья, смаху: Стих – это смех со страху, – о, рассмейтесь, смехачи, о, рассыпьтесь, страхачи смерти, слухачи!
На носу декабрь. На дворе снежок. под снежком ледок, как заметил Блок. Вот и Блока нет, Пастернака нет, одиноко мне в ледяной стране.
Ха, ты еще не умер, товарищ Юмор? Курилка, как ты перенес Нарым? Не помнишь? Все, что было, все забыл! Тебя философы трясли, как грушу,
Отстал в пути, устал, мне не дойти; на плечи снег нападал, ни охнуть, ни вздохнуть; ни засветить лампаду, ни этот сон стряхнуть.
Осторожно, не оступись. Осторожно, не споткнись. Осторожно. Теперь направо. Теперь прямо. Теперь налево. А, тебе пахнет! А ты думал – за рубль падло и
Если в стихотворении отсутствует пафос, значит у поэта пониженный тонус. А если у поэта пониженный тонус, это, безусловно, не плюс, а минус.
Вот он, тот дом, где мы жили, и не жили. спать ложились, и вставали, и валялись на диване, и «неоднократно выпивали», тот самый дом,
Я не против реализма в живописи. Жизнь важнее видимости. Обманув доверчивое зрение, окуну глаза в пейзаж Марке, поплыву на акварельном поплавке в три доступных
Здесь, на площади? При всем салюте? Слушай, ты сошел с ума – кругом Москва, люди, лошади… А что нам – люди? Захотим, и будем